Твоя Антарктида

Быстро сняв лыжи, он лег на них и, взяв в одну руку палки, другой стал отталкиваться. Снег залезал в варежки, забивался в рукав, но Митька упорно полз вперед, скрываясь за кустиками и бугорками. Возле заиндевевших липок он спугнул стайку снегирей и немного отдохнул – неподвижно полежал в снегу, прислушиваясь к голосам «зеленых», которые звучали все ближе.

Еще несколько толчков руками – и из-за старых верб показался угол крепости. Теперь уже можно было разобрать отдельные слова. Ребята наливали в ведра воду из водопроводной колонки и по вырубленным в снегу ступенькам носили к крепости.

Ноздри у Митьки расширились, воротник рубахи стал тесен – душно! Он втиснулся меж двух сугробов и замер. Шевельнись неосторожно – заметят! Сердце заработало частыми, гулкими ударами. Нет, он не уйдет отсюда, пока не разглядит крепость… Не уйдет!

И вдруг он заметил в стволе огромной серой вербы, невысоко над землей, большое, длинное дупло. А что, если забраться в него? Митька зарыл в сугроб лыжи с палками и, вжимаясь в снег, по-пластунски пополз к вербе. И, когда тропа с водоносами на минуту опустела, Митька метнулся к дереву. Схватился за корявый сук, подтянулся на руках и, закинув ногу, вскарабкался и сел. Затем пригнулся, сунул в отверстие ноги и с силой вдавил свое тело в дупло.

Под ногами что-то захрустело, и он по самые плечи погрузился в ствол. Голова еще торчала наружу, и ребята, возвращавшиеся с водой, могли заметить его. Митька бурно заработал ногами. Трухлявая сердцевина вербы поддалась, и он еще опустился. Древесная труха посыпалась в глаза, набилась в уши. За воротник упала разбуженная холодная козявка и поползла по спине, перебирая цепкими ножками. Митька брезгливо поморщился, все тело передернула судорога, и он от резкого движения еще ниже погрузился в ствол. «Чтоб только глубже не ухнуться», – с тревогой подумал он и вдруг замер: вблизи послышались хруст снега и мерное поскрипывание ведерных дужек.

– Теперь снизу нас не возьмешь! – отчетливо сказал кто-то.

– Неприступная! – подтвердил другой. Голоса удалились.

Митька ухмыльнулся: идут и не знают, что он сидит в двух шагах от них и все слышит!

Жаль только, дупло выходило в сторону, противоположную крепости, и ничего интересного Митька не видел. Он сразу стал искать выхода. Костяшками пальцев он простучал стенки дупла. По звуку определил, что в одном месте стенка тонкая. С трудом втиснул в карман руку и вытащил складной нож.

В дупле было тесно, локтям негде развернуться, но все же Митька ухитрился кое-как продолбить в древесине узкую щелку для глаз. «Как смотровая щель в танке», – подумал он и глянул в нее.

За береговым уступом, там, где Петлянка впадала в Двину, высилась грозная, похожая на средневековый замок крепость. Массивные зубчатые стены, круглые угловые башни с узкими прорезями бойниц – все это было сделано добротно, прочно. Ребята, гремя ведрами, все еще поливали наружные стены и дальние подступы к крепости. Мороз был такой сильный, что вода, не докатываясь донизу, густела, замерзая и блестя на солнце, как стекло.

«Вот это работа! – с невольным уважением подумал Митька. – Интересно, как ее „синие“ штурмовать будут? Кричать „предательство“ – одно, а вот взбираться на этакую стену с флагом – это совсем другое дело!»

Митька даже обрадовался, что не будет участвовать в штурме – попробуй заберись-ка вверх без специальных топориков! Ну и будут же потом «зеленые» насмехаться – до самого лета не забудут!

В щелку Митька увидел командира «зеленых» Михаила Рыбакова, худощавого рослого парня в вязаной спортивной шапочке; голова у него была маленькая, казалось, не больше кулака. Михаил подозвал к себе толстого мальчишку в белых бурках. Митька знал его в лицо: с делегацией парламентеров неделю назад он приходил в школу договариваться об условиях игры. Показав на Митькину вербу, Рыбаков что-то повелительно сказал.

Неужели заметил? Все похолодело внутри у Митьки, когда он услышал, как мальчишка в бурках, хрустя корой и тяжело сопя, стал взбираться на дерево. Может, спрыгнуть вниз и убежать, пока не поздно? Но как быть с лыжами? Отыскать и надеть их не успеешь. А без лыж поймают в два счета: ведь их человек пятьдесят! Да и жаль, если пропадут: не пять копеек стоят!

Митька крепче вжался в глубь дупла, втянул в плечи голову, перестал дышать.

В ствол возле самого уха ударила нога. Митька зажмурился, сжал зубы. Нога ударила выше, и Митька чуть успокоился: не обнаружили! И сразу сообразил, в чем дело: громадней этой вербы нет вокруг дерева, и взобраться на нее легче всего – сучья растут друг возле друга. Лучшего наблюдательного пункта не найдешь. Вот и послали этого мальчишку наблюдать за местностью… И жутко и весело стало Митьке: разве это не здорово – на одном и том же дереве сидят два враждебных разведчика-наблюдателя!

Митька опять прильнул к щели.