Твоя безумная Кэтрин

А Марья Ильинична перекрестилась. Скорее, просто по привычке, хотя шаманизм шаманизмом, а про вышестоящую организацию забывать нельзя, на всякий случай. Или все еще проще, и крестилась она на психов, махающих руками, словно ветряная мельница. Да, я в курсе, что за разговоры с невидимыми собеседниками отправляют в дурку и за махание ножами тоже.

«Спасибо», – одними губами прошептала девушка, отвела взгляд и вдруг растаяла, но не так, как обычно, перемещаясь куда-то за спину, за грань видимости, а исчезая на самом деле. Казалось, она растворилась в лучах солнца.

Мария Ильинична отступила, давая дорогу Петру, хотя тот не видел ничего и никого, лишь повторял:

– Это я! Это я!

Выворотив большой ком земли, деревянный крест упал на землю.

– Сжечь, – приказал Назар и убрал руки. Он, в отличие от своей несостоявшейся мачехи, в вышестоящие организации не верил. Я тут же снова почувствовала озноб.

– Не понимаю, – пробормотала я, протягивая Марии Ильиничне деньги.

– Чего именно, милая? – с улыбкой спросила женщина.

– Ничего, – отрезала я, развернулась и зашагала обратно к забору. Пусть шушукаются, пусть недоуменно смотрят вслед, пусть вертят пальцем у виска, мне не привыкать, но… – Какого черта? – спросила я у самой себя. – Какого черта ты позволила ему…

– Позволила мне что? – услышала я и обернулась, Назар шел следом.

– Какого лешего ты сделал? – спросила я, ладонь все еще покалывало от прикосновения невидимого ножа.

– Я ничего не сделал. Сделала ты, а я всего лишь подтолкнул в нужную сторону.

– Предпочитаю, когда ты толкаешь меня в постель, а не… – я снова пошла вперед, – куда бы то ни было еще. Что происходит в конце концов? Что ты со мной сделал? Почему я вижу то, что вижу? Откуда я знаю, что та девушка ушла навсегда, что она не вернется?

– Оттуда, что она сделала все, что хотела. Оправдала себя, Петр признался. А потом мы… Ты перерезала нити, что связывали ее с этим миром, и она ушла за грань.

– Оправдала? – Я от неожиданности даже остановилась, старательно отгоняя воспоминания о приятной теплоте ножа в руке, о лопнувших нитях. – Это оправдание? То, что мы слышали, походило на пьяный бред, а не на признание. Такие показания суд в расчет не примет, это же не полицейский протокол.

– Только ты можешь так думать, о такой чепухе, – рассмеялся Столетов.

– Чепухе? – Я посмотрела глаза мужчины, хотя больше всего мне хотелось не разговаривать, а прижаться к нему всем телом.

– Для мертвых не имеют значения ни протоколы, ни явки с повинной, ни суд или приговор. Понимаешь? Это волнует нас, живых. И только. Она добилась того, чего хотела.

– Ну хоть кто-то, – я отвернулась и снова стала подниматься по тропе вдоль забора, – добился. А теперь мне нужно поговорить с Павлом Васильевичем. Сделай мне такое последнее одолжение…

– С кем? – Назар нахмурился.

– С библиотекарем. Возможно, он сможет объяснить или хотя бы предположить, почему все это происходит со мной? Почему я знаю… чувствую? – Я не смогла договорить.

Ну как объяснить? Как дать понять, что самого утра я себя чувствую так, словно уже вкатила себе приличную дозу? Словно я уже под кайфом!!!

– Ринка…

– Дай мне полчаса, а потом я уберусь из твоего отеля, из твоей жизни навсегда. – Я сделала ударение на слове «твоего».

– Рина, – в голосе Столетова слышалась досада, а еще беспокойство. – Рина, – снова позвал он, и я обернулась. За спиной мужчины медленно разгоралось пламя, один из рабочих держал в руках канистру, а другой основание креста. – У меня не работает никакой Павел Васильевич. И у меня уже шесть лет нет библиотекаря. Это была вотчина… – он запнулся. – Кэтрин. И с тех пор, – Столетов остановился и развел руками, – кого бы я не нанимал, они сбегали максимум через неделю.

– Что? Ты это серьезно? Нет библиотекаря? – спросила я, уже понимая, что он не врет, и понимая, что кое-кто обвел меня вокруг пальца. Я закрыла глаза и мысленно чертыхнулась. – Дух места… Как же я…Я слепая.

– Поправка, ты была слепой.

– Я знаю, кто наш шаман. – Я бросилась бежать вдоль забора. – Знаю, кто решил отобрать место силы, – я почти кричала, а поднявшийся ветер обрывал мои слова и отбрасывал назад.

– Кто? – спросил Назар.

– Тот, кто тоже видел библиотекаря. Тот, кто сказал, что крысы бегут с тонущего корабля, раз уж Павел Васильевич тоже пришел увольняться. – Назар поравнялся со мной. – Это был твой бармен Макс.

Глава 15 Инвентаризация

Библиотека была закрыта. Мало того, заперта на навесной замок, который успел основательно проржаветь. Все было так же, как в первый мой визит. Но я все равно взбежала на крыльцо и подергала дверь. Та осталась равнодушной к моим усилиям.

– Павел Васильевич! – все-таки крикнула я. Но дух места, что так ловко обвел меня вокруг пальца, не ответил.

– Макса сейчас нет, – сказал Назар, подходя к старому зданию библиотеки. – Он заступит на смену через пять часов.

– Как раз когда стемнеет, ведь наш псих предпочитает приносить жертвы в темноте.

– Ну это мы еще посмотрим. – Он убрал руки в карманы. – За эти пять часов я узнаю о нем все, что смогу, а потом…