Твоя чужая жизнь

— Довольно высокий темноволосый мужчина, лет тридцати пяти — тридцати восьми, может, на самом деле и сорока пяти, но очень ухоженный. Глаза карие, нос прямой. В другой ситуации я бы сказала — красивый мужчина.

«Отцу сорок два, выглядит моложе, и описание смахивает», — в ужасе подумала Юля. «Но почему она тогда не сказала прямо, что это он? Боится?» Но озвучить свои предположения почему-то язык не повернулся, и вместо этого Юля спросила:

— Извините, я вас перебила. Вы рассказывали о том дне, когда нас с Колей привезли.

— Ну вот, благодаря вам я и поняла, чего они добивались, — произнесла женщина. — Вас, как всегда, прооперировали и перевели в палаты для обычных пациентов. — Поймав непонимающий взгляд наконец-то пришедшего в себя Вано, женщина пояснила: — Мы же, якобы, дорогостоящая, элитная клиника, и пациенты здесь есть почти постоянно — легальные. Для них и палаты с евроремонтом, в которых вас и разместили. Но это всё только прикрытие, — она вздохнула. — После твоего побега у посвящённого персонала началась паника. Хозяин рвал и метал.

— Как же он позволил моё тело отсюда вывезти? — всё ещё терзаясь сомнениями и надеждой, что всё не настолько плохо, поинтересовалась Юля.

— Ну, так! Кто твой папаша? Он собирался тебя в другую клинику поместить. Твоему телу было обеспечено место в психушке. Думаю, оно там и есть.

— Данет, — как-то странно сформулировала ответ Юля, у которой в голове творился полный бардак. — Получается, обратно ничего не вернуть, — в её голосе звучала обречённость. — Кстати, вы говорили, после нас что-то изменилось? — спросила она, лишь бы не было тишины, лишь бы хоть что-то отвлекало от собственных дум.

— Да. К нам рекой полились стажёры — хирурги. Человек десять их было. Даже иностранцы. И вскоре поставки «бомжестана», как они называли подопытных, прекратились. Вместо этого, примерно раз в месяц, а порой и чаще, приезжали парочки — всегда это были пожилые люди в сопровождении кого-то молодого. Да, теперь я знаю, зачем они приезжали. Но не могу понять одного — как молодые могли идти на это по собственной воле? Это не были какие-то бомжи, это были здоровые, ухоженные молодые люди. И вы бы видели, как они заискивали перед старыми пердунами!

— У меня от ваших разговоров уже крыша едет… — держась за голову, пробормотал Вано.

— То есть, они это поставили на поток? — вспоминая пребывание в «пансионате», уточнила Юля.

— Я так понимаю — да, — тяжело вздохнула женщина. — Как-то давно заснув в подсобке… тогда я не подозревала о происходящем… В общем, услышала разговор между хирургами. Я ничего не поняла в тот момент, но почему-то запомнила.

— Так о чём была речь-то? — не выдержала Юля.

— Это как раз было накануне гибели главврача. Я подумала, что те люди… о которых говорили, возможно, причастны…

— А конкретнее: что говорили, и какие люди? — не вытерпел теперь уже Вано.

«Когда хочет, ботан может вполне нормальным языком объясняться!» — совершенно не в тему мелькнула у Юли мысль.

— Про какую-то ложу «Вечных». Как я поняла, они являлись её членами.

— Ложа «Вечных»? — повторил Вано. — Не зря у меня всегда было негативное отношение ко всяким там ложам: масоны и прочая фигня… хуже их могли быть лишь основоположники теории о золотом миллиарде или протоколов Сионских мудрецов. Ай, нет… тут всё гораздо запущенней… и что дальше? Человеческие питомники для будущих тел членов ложи? Или всё скромно окончится похищением людей… или уже не похищением, а увещеванием наивных?

— Вано, ты бредишь? — прервала монолог Юля.

— Нет, Юля, я констатирую факт глобальных перемен в моём мировоззрении.

— Почему вы оттуда не уйдёте? — сменив тему, спросила Юля и тут же поняла, каким будет ответ.

— Моя жизнь мне дорога, но не настолько, как жизнь моих детей и внуков, — тихо произнесла женщина. — Смирилась бы ты. Хорошо, хоть жива. Лезть в этот гадюшник… слишком опасно.

— А вы бы смирились на моём месте?

— Честно? Не уверена, что у меня на твоём месте хватило бы мудрости остаться и дальше в стороне.

— Куда вас подвезти?

— Нет, нет. Спасибо, я сама дойду. Если меня увидят с вами… ну, вы сами понимаете.

— Но мы же неведомо где.

— Здесь дорога всего одна, — подал голос Вано.

Обратный путь прошёл в молчании. В город приехали поздно ночью.

— Я тут подумал, — нарушил молчание Вано, — го ко мне. Завтра ведро отгоним.

— Как знаешь, если тебе не в напряг…

— Меня напрягает. Многое напрягает! То, что ты девушка, пусть и в душе или сознании… неважно, но напрягает! То, что нас сегодня не в шутку, а на полном серьёзе могли убить — напрягает! То, что существует какая-то тайная ложа маразматиков — напрягает! То, что ты не остановишься и полезешь дальше — напрягает! И то, что Я не смогу остаться в стороне — напрягает!

— Тебе-то зачем лезть?