Твоя чужая жизнь

— Николай сбит машиной и до сих находится в реанимации. Не рвитесь, вас всё равно к нему никто не пустит. Он под охраной, как подозреваемый в покушении на одного из наших сотрудников, который, кстати, тоже до сих пор в реанимации с тремя пулевыми ранениями, сделанными из пистолета вашего отца. Василий и Станислав пропали месяца полтора назад, и никто не знает, где они. А ваш Кирилл сегодня не явился в суд. Где он и что с ним, пока не известно.

— Вот, — положил какой-то бланк перед майором Степанов. — Я пойду, соберусь? Кстати, постановление о проведении обыска ты подготовил?

— Да, да, давай. Сейчас к Терещенко, а потом… — майор взглянул на сидящую у стола девушку и осёкся. — Юлия, прочтите и подпишите согласие, что вы до соответствующего разрешения обязуетесь не покидать пределы города.

Глава 22

— Терещенко в себя пришёл! — заскочив обратно в кабинет Синельникова, сообщил Степанов. — Я в больницу, ты едешь?

— А то? — подхватился с места майор и, схватив куртку и папку с бумагами, взглянул на Колю. — Юлия, поход на квартиру Терещенко придётся немного отложить.

— Можно с вами? — искренне надеясь на удачу, попросил Коля.

— Поехали, — вздохнул майор и кивком головы показал на дверь. — Ох, и вовремя он! У нас на всё про всё пара часов от силы. Неудобно ребят заставлять ждать. Они и так всю ночь копались.

— Так-то да, но если мы сейчас не появимся в больнице, нам же это боком и выйдет, — произнес капитан и осёкся: — Юлия, на нашей машине поедете или следом?

— Я за вами.

С утра казавшаяся сказочной погода — испортилась: вместо утренней синевы, небо заволокло свинцовыми тучами, и посыпал мокрый снег, переходящий иногда в дождь. Под ногами хлюпала противная полурастаявшая жижа. Коллеги уселись в служебный автомобиль и, вырулив через пять углов, взяли курс на больницу.

— Мы, конечно, часть дел закрыли, — подал голос капитан, — но это надо ускорять любыми силами, иначе генерал-лейтенант нас самих закроет. Только вот Юлия… не удивлюсь, если с Терещенко что-нибудь случится. Не пойму, с чего ты решил с ней разоткровенничаться?

— Охрану усилим. Надо так, пойми. Меньше двух недель до проверки. Я просто обязан использовать всё, что только возможно. И на неё у меня планы, — поднимая воротник, вздохнул Синельников. Салон авто никак не желал прогреваться.

— Молись, чтобы у неё на тебя планов не было, — после недолгого затишья произнёс капитан.

С местами для парковки оказалось проблематично, и, остановившись перед шлагбаумом, пришлось несколько раз посигналить, прежде чем на улицу соизволил выйти недовольно ворчащий охранник. Однако показанное удостоверение вмиг разбудило расторопность работничка, а также открыло проезд и для следующего по пятам джипа. Пройти внутрь опять же помогло удостоверение, потому как время посещений ещё не настало. Возле входа в палату дремал поставленный охранять подследственногосержант.

— Светлов! — подходя поближе, взбешённо рявкнул майор, чем вызвал неодобрительный взгляд проходившей мимо санитарки. — Ты здесь спать поставлен?

— Так куда он уйдёт-то со сломанными ногами? — искренне удивился «охранник».

— Уйти можно… на тот свет, — тихонько съязвил капитан, но услышали это все присутствующие в коридоре.

— Типун тебе на язык! Сам не уйдёт, другие помогут, — прорычал Синельников, мысленно придумывая, какое бы наказание наиболее поучительное назначить разгильдяю. — После смены ко мне в кабинет, и ни шагу оттуда, пока не приду и не решу, что с тобой делать. И с дежурств в больнице я тебя снимаю. Так. Юлия, подождите пока здесь. Если после нашего разговора врач позволит посещение, то дам вам пару минут повидаться, но не больше.

— Спасибо, — произнёс Коля и, стараясь не злить майора, присел на подоконник.

Палата, в которой содержали подследственного, как и оговаривали изначально с главврачом, была одноместной и с решётками на окнах. Сам же пациент вызывал своим видом противоречивые чувства: с одной стороны — сволочь, посмевшая покушаться на жизнь их коллеги, а с другой, гипс на руке и ноге, синюшное, с кровоподтеками и ссадинами лицо, забинтованная голова. Ещё недавно холёный и не в меру самоуверенный парнишка вид имел теперь весьма жалкий.

— Нам сообщили о том, что вы пришли в себя. Надеюсь, вы уже в состоянии говорить? Старший оперуполномоченный, двадцать восьмой отдел полиции, капитан Степанов, — представился капитан.

— Следователь, майор Александр Сергеевич Синельников. На вас, Терещенко, заведено уголовное дело.

— Что? — вылупив глаза, выдохнул допрашиваемый.

— А вы не догадывались, что нельзя вечно оставаться безнаказанным? Прекрасно, тогда я вам объясню: попытка покушения на жизнь сотрудника правоохранительных органов зафиксирована, и на её основании возбуждено уголовное дело, — внимательно следя за реакцией «клиента», произнёс майор.

— Что-то случилось с Василием? — предположил новоиспечённый подследственный.

— Относительно Прутко, я ничего не говорил. Однако о нём так же хотелось бы задать пару вопросов. Но для начала, расскажите, что вы делали…