Твоя фатальная (СИ)

Почесав свой заросший щетиной подбородок, Поляков ухмыльнулся. И прищурился. А у меня от его гляделок мурашки табуном поскакали по всей спине. По голове будто обухом стукнуло и меня озарило мыслью, которой не сразу захотелось верить.

– Только не говори, что ты отец Миши? – спросила я и тут же сглотнула, когда майор кивнул. – Нет. Ну нет…

Затрясла головой как китайский болванчик и прижала ладони к лицу. Раскраснелась вся. Распереживалась. Это что за карма-то такая? Мне теперь покоя совсем не видать, раз отцом хулигана оказался тот самый мужчина, из-за которого моё сердце уже, по бог знает какому кругу, кувыркается в груди?

– Видишь, фатальная моя, – улыбнулся майор, – мы снова и снова встречаемся.

От его “фатальная моя” у меня затряслись поджилки. И я немой стала, будто рыба. Жадно хватала воздух ртом, но сказать ничего могла.

– Ну, рассказывай, что мой сын учудил, – из оцепенения меня вывел хрипловатый голос майора.

Пробежавшись взглядом по полицейской форме и, немного задержавшись на погонах, я судорожно сглотнула. И набравшись храбрости, стала говорить. Краснела и запиналась, будто я не потерпевшая сторона во всей этой истории, а нашкодившей Миша Поляков. Ещё бы! Когда перед тобой сидит представитель правопорядка – весь такой из себя, с грудой стальных мышц, и весом под сто килограммов, то тут у любого язык запинаться начнёт.

– Я вас услышал, Ольга Николаевна, – сказал майор, когда я закончила свой монолог, – и обещаю, что подобного больше не повторится. Разрешите идти?

В ответ я кивнула. А майор просто встал и ушёл.

Ушёл! Во так просто, будто мы действительно учительница и отец ученика. Ну, да. Так и есть. А я разве ожидала другого?

Когда за Поляковым закрылась дверь, я допила остывший чай и стала собираться домой. Всё было как в тумане, потому что в душе я ощущала гнетущую пустоту.

Ну вот и зачем в моей жизни появился этот человек? Опять! Да ещё и в качестве кого?

Ох, мамочка…

Это же мы теперь постоянно будем видеться, когда нашкодит его сын. Да ещё и родительские собрания никто не отменял. Первый звонок. Последний звонок. А-а-а…

От этих мыслей разболелась голова. И я, как в бреду, вышла из школы.

6.3

На улице творился настоящий Апокалипсис. Снег валил с бешеной скоростью. Дорогу замело почти до колен, отчего возле школы начала собираться пробка из застрявших в снегу машин.

Оглядевшись, натянула на голову капюшон и стала медленно идти вперёд, стараясь спрятать за шарфом лицо. Потому что навстречу мне дул холодный ветер. Он забирался прямо под куртку и своими ледяными щупальцами обжигал кожу.

Сигнал автомобиля заставил меня подпрыгнуть на месте. И обернуться. Большой внедорожник моргнул фарами, и я отошла в сторону, уступая проезд. Но машина не сдвинулась с места. А со стороны водителя распахнулась дверца и навстречу мне выскочил высокий мужчина, одетый в пуховик.

ЕГО я не сразу узнала. Только по голосу поняла, что это был майор.

Схватив меня за руку чуть выше локтя, майор строго сказал, чтобы я забиралась в салон. Ха! Больно нужны его медвежьи услуги. Достаточно его уменьшенной копии, которая кошмарит меня на уроках с сентября прошлого года.

– Оль, не выделывайся, а? Садись в машину. Домой отвезу, – процедил через зубы Поляков и я поплелась к машине.

Забралась во внедорожник на переднее сиденье рядом с водителем. Демонстративно отвернулась к окну и прикусила себе язык, чтобы изо рта ничего не вылетело даже случайно.

Странные, непонятные чувства стали бередить мне душу. Не понимала я, для чего майору понадобилось везти меня домой. Он же женатый! А я всего лишь учительница его сына. Тут табу в квадрате и это мягко сказано.

Ехали ко мне домой больше часа. И хорошо, что во внедорожнике Полякова огромные колёса – они просто разрезали сугробы, в то время как многие легковушки оказались в плену стихии.

– Спасибо, что подвезли, Сергей, – сказала я, когда машина остановилась напротив моего подъезда.

Потянулась к ремню безопасности, но мою руку накрыла большая ладонь Поляка.

– На кофе пригласишь? – подмигнул Поляков.

– У меня нет кофе.

Закачала головой, уверенная, что женатому мужику нечего делать в моей квартире. Потому что после Владимирова я приняла решение никогда не связываться с женатиками, какими бы офигительными они ни были. Мой мужик должен быть только моим куском мяса, потому что жрать я люблю в одиночестве. А обсасывать кости после какой-то там мадам и мыть за ней тарелку? Уж нет, извольте.

– А чай? – продолжил майор, обнаглев конкретно, погладив мою скулу указательным пальцем.

– У меня есть только хлорированная вода из-под крана, но её вы и дома попьёте.

Даже не стала дожидаться, что там ответит Поляков. Потянулась к дверце, открыла и только ветер дунул мне в лицо, как майор потянул меня обратно, в салон, схватив за капюшон.

Обхватил ладонями моё лицо. Подушечками больших пальцев погладил скулы. Смотрел так томно, чуть прищурившись.

– Оль, ну куда ты бежишь? Даже не попрощалась. Ведёшь себя как ребёнок. Мне же не кофе нужно, а ты.

– Серёж, не надо, – закачала головой, когда губы Поляка стали приближаться к моему рту.