Твоя истинная

– Не орать, не метаться по склепу и не распускать руки без разрешения, – ответил он прежде, чем ему позволили.

– Верно. Соблюдайте тишину, не делайте резких движений, ни к чему не прикасайтесь, – повторила декан Прим в более приемлемых выражениях.

Она первой вошла в темный зев склепа, откуда пахнуло затхлостью.

Невольно затаила дыхание и на миг прикрыла глаза, давая зрению привыкнуть. Ночное виденье, мне пока не давалось, и природная способность видеть в темноте не развилась. Вопреки расхожему мнению, некоторым из нас для этого придется употреблять специальное зелье до конца жизни.

В полной тишине мы медленно спустились по крошащимся от старости каменным ступеням. Я едва не поскользнулась, но подавила желание вскрикнуть и придержаться за стену. К счастью, кто-то подхватил меня под руку, не давая свалиться. Кто-то из парней.

– Спасибо, – поблагодарила едва слышно.

– Не за что, – так же тихо ответил Шэдоу.

Оказывается, это был он.

– Гаррет, сказано же было: «никого не лапать», – подколол его Шон Коррени.

Вокруг раздались такие же тихие смешки.

Впереди вдруг вспыхнул мертвенно бледный свет, озаряя неожиданно просторное помещение с высокими потолками. По периметру располагались древние гробницы. Крышки на некоторых были разбиты, или лежали криво. Кое-где прямо на полу желтели кости, а по углам свисала густая паутина. Дальний конец склепа и вовсе терялся в темноте, намекая на то, что тут куда больше тайн, чем кажется, когда стоишь снаружи перед входом.

– Все живы? – поинтересовалась декан Прим. – Совсем запамятовала, что не у всех ночное зрение.

Ее собственные зрачки едва заметно блеснули зеленью, придав внешности особого шарма.

Декан прошла в центр зала, жестом подзывая нас к себе. На полу среди пыли и каменного крошева отчетливо выделялся большой круг, в который была вписана семилучевая звезда. На конце каждого луча был изображен незнакомый символ.

– Эта септограмма поможет узнать, к чему каждый из вас имеет большую склонность. К сожалению, ритуал срабатывает только в определенную лунную фазу, потому я бы не рекомендовала отказываться от этой процедуры или пропускать ее. Следующую возможность придется ждать целый месяц.

Прозвучало не слишком обнадеживающе.

– Ух ты!

Гаррет первым подошел ближе и принялся обходить звезду по кругу. А затем взял, да и встал в ее центр, разведя руки и сделав страшное лицо.

– Похвальное рвение, адепт Шэдоу, – улыбнулась декан. – Будете первым.

На лице парня отразилась растерянность. Похоже он не ожидал подобной чести, и разволновался, ожидая подвоха.

– Постарайтесь сильно не шуметь, что бы ни произошло, – мило улыбнулась Ярисса.

Слишком уж мило. Я напряглась еще сильней. Только сейчас я вдруг поняла, насколько опасна эта некромантка и кожей ощутила, как концентрируется вокруг магия смерти.

– Остальным отойти на десять шагов. Замереть и не двигаться. Если будет не по себе, закройте глаза и используйте защитную сферу. Если кто-то решит орать или бегать, сама вырублю. Это понятно?

Все испуганно закивали вразнобой. Гаррет нерешительно переступил с ноги на ногу, все меньше радуясь тому, что оказался в кругу первым.

– Кхм… Декан Прим, а мне что делать?

– Шэдоу, ты же сам перечислил правила при входе в склеп. Соблюдай их и… не выходи за пределы круга, – глаза декана предупреждающе полыхнули зеленью.

Ярисса Прим бросила короткий предупреждающий взгляд в нашу сторону, и мы синхронно отступили, словно были не кучкой напуганных адептов, а единым организмом. Удовлетворенно кивнув, декан вскинула правую руку и принялась читать заклинание:

– Мора эст маурум. Дус эктос некрос фатум. Онно дес!

На кончиках ее пальцев формировалось и разгоралось все ярче зеленое свечение. Оно клубилось, переливалось, закручиваясь в тугую спираль. Вращение становилось все быстрее, а сгусток света ярче, отражаясь ядовитым блеском в глазах некромантки.

Я отметила, как все выше вздымается грудь Гаррета Шэдоу. Парень не сводил с декана взгляда расширенных глаз.

Бережно, словно боясь уронить, Яриса Прим опустила руку, давая ядовито-зеленому сиянию аккуратно скатиться с пальцев на землю. Прямо на один из лучей септограммы. Оно стремительно распространилось, зажигая линии, пока контур не замкнулся.

– Кровь, Шэдоу! Ну же! – декан бросила парню собственный крис – кривой ритуальный нож.

Парень поймал его больше инстинктивно. С заминкой, но сообразил, что именно от него требуется, и чиркнул клинком по ладони. Капли сорвались из пореза, окропив землю под ногами. В тот же миг линии вспыхнули алым и вдруг погасли, погрузив склеп в темноту.

Я затаила дыхание. Все остальные, кажется, тоже.

– А-ум… – раздался сдавленный звук со стороны Гаррета.

Кажется, он хотел вскрикнуть, но сдержался в последний момент. И тут же склеп осветил ровный зеленоватый свет септограммы.

– Все, адепт Шэдоу. Поздравляю с успешным завершением ритуала. Можете выйти и передать крис следующему.

– А… Кому?

– Кому пожелаете. На ваш выбор, – благодушным жестом указала в нашу сторону декан, и на лице парня расцвела коварная ухмылка.