Твоя измена. Право на отцовство (СИ)

Просто не хватает никаких нервов!

На лбу выступила горячая испарина. Нет, так никуда не годится. Общение со Славой приводит лишь к тому, что я испытываю неудобства во всем.

Пусть уже решится на что-то. Решился же он завести ребенка на стороне.

Интересно, сам додумался? Или все про тоже с удачной идеи мамы, случайно подброшенной в его голову?

Надоело находиться в подвешенном состоянии!

Как только он на свадьбу решился, не с одобрения мамы?!

Чем больше я думаю, тем сильнее во мне выплескиваются негативные волны. Я уже не уверена даже, что люблю супруга.

Может быть, сработала привычка?!

Просто привыкла, жизнь текла ровно, нам удавалось обходить острые темы.

Но один неверный шаг в сторону и все вылезло наружу.

***

Остаток вечера и ночь выдаются неспокойным, я ворочаюсь без сна долго-долго, засыпаю лишь под утро, когда начинает светать.

Однако сон мне снится безумно приятный, словно вознаграждение за мучения прошедших нескольких дней. Мне снится, что я гуляю по парку и толкаю впереди себя коляску с малышом. Коляска бежевая, с оранжевыми вставками, а малыш, судя по кружевной шапочке с бантиком сбоку, все-таки девочка. Мою талию оплетает уверенным жестом мужская рука – горячая, сильная. Я поворачиваю голову, в желании увидеть его лицо, но слепящие лучи солнца мешают разглядеть спутника.

Сон оставляет приятное послевкусие, поэтому внутри рождается уверенность в собственных силах и появляется спокойствие.

В конце концов, я сделала все, что могла в отношении своего предателя-мужа: я дала ему время объясниться, предложила продолжить отношения, попросила лишь пойти на уступки… Сделает он шаги со своей стороны или нет – его ответственность, как мужа и главы семейства.

Черт подери, он все-таки мужик!

***

В районе обеда меня собираются выписывать.

От мужа – ни звонка, ни строчки.

Я собираю свои вещи, пытаясь вспомнить, на сколько дней бронировала гостиницу, и думаю, надолго ли продлить придется, пока не подыщу другую квартиру.

Я так уверена, что муж до сих пор мнется, не определился в своих решениях и желаниях, что для меня сюрпризом становится, когда он встречает меня в холле больницы с огромным букетом роз в одной руке и каким-то подарком – в другой.

– Милана, – улыбается мне. – Поехали домой?

Глава 16

Одними цветами все не обошлось.

Слава украсил свой седан представительского класса шарами так, словно у нас было какое-то торжество, сродни выписке из роддома или свадьбе.

Я видела, что он из кожи вон лез, чтобы меня впечатлить.

Белые и красные шары гармонировали с огромными букетом роз, подаренном им же.

Бутоны тоже были белые и красные, сильно пахли.

Буквально весь салон затопило их маслянистым, тяжеловатым ароматом.

***

Ехать от больницы до нашего дома было не очень далеко, но я с трудом выдержала до конца поездки.

К моменту, когда машина остановилась возле подъезда, у меня сильно разболелась голова, а запах роз стоял комом в горле.

– Давай немного прогуляемся? – предложила я.

Слава поежился: он был без шапки и шарфа.

Укороченное зимнее пальто стоило очень недешево, ладно сидело на его спортивной фигуре, но совершенно не было предназначено для зимы, даже в европейской части нашей страны.

– Может быть, прогуляемся немного позже? – предложил Слава. – Я забронировал нам столик в ресторане, хотел посвятить этот день нам с тобой – только тебе и мне.

– Ладно, – я решила не упрямиться, пойти на уступки.

Все-таки наши отношения зависли на волоске от разрыва, и, если мы хотим их сохранить, придется друг другу уступать.

– Замечательно! Ты не пожалеешь, – расплылся в довольной улыбке супруг.

Мы неторопливо дошли до подъезда, муж сам нес цветы.

Я не удержалась и задала вопрос, который меня терзал:

– Судя по всему, ты решил вопрос с…

Супруг перебил:

– Да, – выпалил коротко, словно отрезал.

Он нахмурился, лоб прорезали горизонтальные морщины.

Приехал лифт, муж придержал передо мной двери, пропустил вперед.

Створки лифта закрылись за нами, Слава посмотрел мне в глаза:

– Я поговорил с мамой. Не могу сказать, что разговор был из легких. Мне пришлось вызывать ей скорую, – помолчал, добавив с укором. – Дважды, – сделал упор. – Но мы же не хотим думать об этом, верно? – произнес нарочно веселым тоном и улыбнулся.

Его улыбка показалась мне совершенно неискренней, внутри появилось не самое приятное ощущение. Слава меня не укорял, но его взгляды, намеки казались полными обвинительных ноток.

Мол, смотри, я все ради тебя делаю, с мамой ругаюсь, а ты, негодяйка такая, совсем меня не ценишь!

Хотелось заглушить внутренний голос, заставить его замолчать.

Но с недавних пор я только и делала, что слышала его критические замечания. С того самого вечера, когда праздничный ужин был испорчен.

Голос, полный сомнений, заговорил во мне и не прекращал вещать.

Во всем искал подвох, заставлял сомневаться!

Мне пришлось вести борьбу с собой.

В итоге я ощущала себя неловко, будто не в своей тарелке нахожусь, и ничего не могу с этим поделать.

НИ-ЧЕ-ГО!

Куда ни посмотри: сплошные ограничения!