Твоя любимая девочка

Только в этот раз он оказался не подготовленным, когда под рукой не было ни одного презерватива, но на что решил наплевать, как слюнявый мальчишка. Им овладела такая бешеная похоть, что было плевать на все. На все протесты, сопротивления и жалкие просьбы. Расстегнув джинсы, он уперся влажной головкой члена в горячее лоно и стал настойчиво прорываться внутрь. Пусть даже не понять – ему были слышны стоны боли или наслаждения. Ведь самого заволокло настоящее безумие, когда так тесно кожей к коже дает совершенно другие ощущения. Это какой-то космос с одной крошечной вселенной.

Наклонившись к Полине, он уткнулся носом в ее щеку и смял в кулаке мягкие волосы. Эту девочку всю трясло, от страха или вожделения. Только вот, было недостаточно влаги в ее умопомрачительной тесноте. Но когда он просунул руку между ней и столом, и коснулся чувствительной горошины у сладких бедер, она со всхлипом высказала слова протеста и начала царапать эту руку в попытке остановить. Но только распаляла еще сильнее. Когда обладать этой маленькой нахалкой уже было верхом его наслаждения. Да еще чтоб вот так дико, не щадя, как хотелось сделать с ней с самого начала. И так увлекся, что даже не понял – успела ли она кончить до того, как это сделал он, еще умудрившись вовремя вынуть из нее пульсирующую плоть, чтобы с наслаждением отметить эту девочки своим семенем, размазывая горячую влагу по упругим ягодицам.

* * *

Я ощущала себя так, словно по мне проехал каток. Словно меня только что – изнасиловали. Так еще после этого бережно вернули на место мое порванное белье и поправили подол платья… эти грубые мужские руки.

– У тебя кровь, – услышала за спиной.

Да неужели? Будто и так не ясно, что это было слишком… просто отвратительно грубо. Пусть даже в какие-то моменты на самом деле накатывало вожделение, а в итоге – я просто не была готова к такой страсти, которая больше похожа на истязание. Когда волны удовольствия сменяются на боль – когда мужчина снова превращается в монстра.

Ничего не сказав, я тихонько вылезла из его объятий и направилась к двери, пусть даже каждый шаг отдавался между ног болезненным импульсом. Я просто хотела уйти. И чтобы даже не смотреть на Дмитрия. И он даже отпустил, когда уже больше ничего не было нужно. Но я не поспешила в свою комнату, хотя под душ хотелось со страшной силой. А услышав разговор охранников, спустилась вниз. Они вот-вот собирались увозить отсюда Альбину. И я, молча зайдя в гараж дома, словно зомби, села в заведенную машину, как раз на свободное место позади водителя, едва не застонав в голос от неприятного ощущения. И пофигу, что запачкаю им всю обивку.

– Не помню, чтоб мне говорили, что пассажирок будет двое, – сразу произнес водила, глядя на меня в зеркало заднего вида.

Но я просто ответила:

– Поехали.

И плевать куда, лишь бы подальше отсюда.

– Все в порядке? – тут же тихо спросила у меня Альбина, которая сидела рядом и все это время глупо на меня таращилась.

– Нет, – честно ответила ей, запихивая сложенные ладони между ног, будто это было как-то способно снизить все болевые ощущения.

– Все верно! – сразу воскликнула Альбина парню, который попытался выйти из машины. – Мы договорились, что Полина поедет со мной. Пожалуйста, поехали.

Но тот был непреклонен.

– Я должен это уточнить.

Только едва он вышел из машины, как дверь с моей стороны резко открылась, заставляя дергаться. И мне даже не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, кто это. Но что странно – он ничего не стал говорить, даже орать не начал или предпринимать какие-то попытки вытащить меня наружу. Только вдруг протянул свою лапу и дернул меня за руку, вытаскивая ту на свет. А когда увидел кровь на ладони, схватил за ногу и отодвинул в сторону, чтобы заглянуть мне под юбку. Я все-таки застонала. А он, крепко выругавшись, захлопнул дверь и полез на пассажирское сиденье, раздавая водителю свои указания:

– Сначала в больницу.

Казалось, мы ехали целую вечность. Почти в тишине, если бы не радио. И все-таки первым делом заехали на территорию какой-то больницы. Здесь я даже не собиралась сопротивляться. Вышла из машины самостоятельно. Но Дмитрий уже стоял рядом, собираясь взять меня на руки.

– Не надо! – едва не завопила. – Я сама.

И вроде бы должен был послушать. А вместо этого вдруг схватил меня за подбородок и процедил в лицо:

– Давай я решу, что именно ты будешь делать сама.

– Так будем спорить? Или я могу пройти к доктору.

Он глянул на меня недовольным взглядом и снова попытался взять на руки. Тогда я отстранилась и влепила ему пощечину, которую мужчина не ожидал никаким образом. И мне это так понравилось, особенно его изумленный, хмурый взгляд, и такой приятный для слуха звон удара, что захотелось еще. Но во второй раз не получилось застать врасплох – Дмитрий просто перехватил мою ладонь и крепко стиснул. Жаль, что в моей руке в тот момент не оказалось бревна.

– Отвали, ясно? – смело сказала ему, когда было уже плевать – что еще плохого он может мне сделать, кроме того, что сделал уже.