Твоя любовь — мое спасение...(СИ)

— Никуда мы не пропадали, тетя Эля. Я тебе говорил, что ты прекрасно выглядишь. — он расплылся в улыбке как чеширский кот.

— Так. Что я должна знать? — она прищурилась, поскольку ее взгляд не имел никакого воздействия на племянника, обратила все своё внимание на брюнетку, — Даша?

— Вот, — она вытащила из своей сумочки снимок узи и положила перед женщиной.

Элеонора вскочила со своего места и поочередно расцеловала каждого из супругов. На глазах женщина выступили слёзы, она была безумно рада, что жизнь у ее племянника складывается. И теперь уж наверняка была спокойна, что у них все будет хорошо.

Даша вытащила мужа на танцпол, аргументируя тем, что пока может двигаться и она не такая большая. Заиграла одна из композиций Uma2rman и голос солиста привлёк все внимание людей в ресторане.

Медленная живая музыка уносила танцующих от всех проблем. Даша прижималась к Паше, обхватывая свои ручками его шею, касаясь своей головой плеча мужчины.

— Давай уйдём? — Паша смотрел в глаза Даше, ему не хотелось чтобы она вспомнила о той песне и начала волноваться.

— Все нормально. Просто поцелуй меня. — он нежно прикоснулся к ее губам, крепко сжимая девушку в своих объятиях.

— Мне кажется ты напугала жениха рыжей, — Паша посмотрел на сомелье, что явно был не в духе после разговора с Дашей.

— Я всего лишь заставила его задуматься о своих чувствах и не морочить Юле голову.

— Вот я про это и говорю.

— Просто я не хочу, чтобы ей опять сделали больно, а он как будто не уверен, — музыка стихла и всем гостям предложили передохнуть и насладиться изысканным вином.

Паша оставил Дашу в компании Юли и Ксюши, а сам отошёл к тете.

Небольшой перерыв заканчивается и в продолжении концерта Пётр решил выступить с речью, посвящённой всем причастным к благотворительному фонду. Говорил он как всегда красиво, лаконично, внушая полное к себе доверие. Вот только Павел не испытывал таких чувств.

Паша смотрел на то как Даша тихо смеётся с Юлей и ее женихом. Обняв ее со спины, он поцеловал ее в макушку и попытался сосредоточиться на их разговоре.

Но неугомонные мысли заполняли всю его голову и он даже не сразу заметил, что Даша вся напряглась.

Юля резко замолчала, обращая все своё внимание на сцену, где сейчас звучала та самая песня. Сердце пропустило удар, отозвавшийся пульсирующей болью в голове. Даша встала, не в силах слышать эти слова, сжимая свои руки в кулаки, она идёт на выход. Боль может вернуться, но ей ведь уже все равно? Да. Простила. Но не приятно вспоминать. Лучше уйти и не слышать ничего.

Паша чувствовал как Даша отдаляется от него, но он не мог отвести своего взгляда от наглой ухмылки на лице Романова.

Схватив за воротник Романова, Павел шипел:

— Это ты! Зачем?

— А что-то не так? По-моему песня отличная, сам ведь написал! — удар, алая жидкость капала из носа противника, ещё один удар, но мимо. Пётр увернулся, рукой ударяя Павла в живот. Ответ не заставил себя долго ждать. Мужчины покатились по полу, драка продолжалась бы до тех пор, пока их не разняла охрана.

— Урод. Увижу тебя хоть в метре от своей жены, пеня на себя! — у Павла давно чесались кулаки пройтись по ухмыляющейся роже Романова, а наглый раздражающий смех Петра выводил из себя Пашу ещё больше.

— О, ещё как увидишь! Я сделаю все, чтобы она тебя бросила! — он сплюнул кровь и поправил разорванную рубашку, — И тогда ты поймёшь, что чувствовал я, когда слышал как моя жена в бреду звала не мужа, а левого мужика, который обидел и унизил ее перед всеми!

Паша ощутил как его руку взяли хрупкие маленькие ладошки и стали уводить подальше от места драки, которая могла вновь возобновиться.

Даша обрабатывала открытые раны на лице у мужа. Разбита губа, скула в кровоподтеках, так и костяшки стёрты. Антисептическое средство зашипело от взаимодействия с кровью. Паша поморщился, жжение распространилось по всему порезу.

— Прости, малыш, мне так жаль, — Паша опустился перед Дашей на колени, он целовал ее руки, колени. — Прости…

— Паш, я простила, простила, —Даша шептала ему в уста.Целовала. Обнимала. И снова целовала. Они так и сидели на полу в объятиях друг друга, серб уткнулся носом в шею девушки, вдыхая ее аромат, оставляя крошечные поцелуи. Даша гладила по голове, ее пальчики запутывались в шелковистых волос. — Я люблю тебя… И только тебя, и всегда любила, — она жадно припала к устам мужчины, расстегивая его рубашку.

Паша ловко подхватил Дашу на руки и повалил её на кровать, нависая над ней, хищно осматривал ее тело. Впиваясь в губы друг друга, их ждала бессонная ночь впереди. Ночь наполненная любовью, нежностью и страстью.

Лёжа в обнимку, Даша слушала сердцебиение мужа, вырисовывая на его теле невидимые и известные только ей узоры:

— Я хочу домой. Обратно в Белград.

— Хорошо, — Паша понимал, тем более, когда они узнали, что Даша ждёт ребёнка, ей совсем нельзя было волноваться. А в последнее время она ходила очень грустной. — Мы первым же рейсом улетим домой.