Твоя любовь — мое спасение...(СИ)

— Что ему сейчас надо? — молчавший до этого момента Паша подал голос, звучал он очень хрипло, он никак не хотел думать с Дашей и их ребенком может что-то случиться, отгонял от себя эти мысли, но с каждым новым словом Оли это становилось делать все труднее.

— Ребенок, — тихо произнесла девушка, — Он не оставляет попыток найти людей, которые будут совпадать по генотипу. Вы совпали с Дашей, и теперь он хочет вашего ребенка. — в комнате установилось молчание. Никто не мог поверить в ее слова, просто не хотели допускать мысль, что такое возможно.

— Бл*ть! — Паша ударил поврежденной раннее рукой по столешнице, — Я убью его… — он совсем не чувствовал боли, все что сейчас хотел мужчина — это вырвать из лап Романова свою жену и ребенка, и увезти так далеко, спрятать так, чтобы никто не знал об их существовании.

— И что теперь делать? — Юля была в шоке, — В полицию?

— У него езде свои люди. — теперь уже заговорил Олег, он чувствовал себя виноватым, что тоже участвовал в махинациях Романова, — В больнице, полиции, правительстве… Теперь только дело времени, когда всю информацию из интернета сотрут, и не будет существовать никакой Дарьи Галановой.

— Не будем же мы просто так сидеть и ничего не делать! — Юлия выпила залпом стакан с алкоголем, что Паша налил для себя, — Я… — она тихо всхлипнула, понимая, что совершенно беспомощна в этой ситуации.

Что делать дальше никто не представлял. Юля, проводив Олю и Олега, решила остаться с Пашей, чтобы он ничего не натворил. В эту ночь никто не сможет уснуть: Паша начнет корить себя за то, что не смог защитить Дашу и их ребенка, что своими руками четыре года назад предоставил возможность этому психопату подобраться к девушке; Юля будет думать, что не подтолкни она свою подругу на отношения с Петром, сейчас бы не было никаких проблем.

***

Большая черная машина ехала около четырех часов без остановки. Из затемненных окон не было видно ничего, наступила ночь, и Даша не понимала, где находится. Все смешалось в одно большое черное пятно, было невыносимо сидеть в одном положении всю поездку, но брюнетка не хотела даже поворачивать лицо в сторону Петра, ей было невыносимо тошно, всю трясло.

Темнота сгущалась, хотя звёзды в холодном разрежённом воздухе радужно вспыхивали и словно приближались к земле. Тучи опустились чуть ли не до самых мостовых, и свет редких фонарей почти не проникал сквозь тяжёлое покрывало клубящегося тумана. Дождь только закончился, и пахло сырым асфальтом, промокшей землей и чистой травой, что омылась после знойного лета.

Автомобиль остановился около большого особняка в самой глуши леса. Посередине были одни деревья, что скрывали в себе все потаенные страхи людей и готовые в любой момент выпустить их на волю. Железные ворота распахнулись и пропустили несколько машин внутрь. По всему периметру ходили вооруженные охранники. Даша огляделась по сторонам, понимая, что так просто не выбраться. Во всем доме горел яркий свет, от чего у девушки стало рябить в глазах. Все было обставлено, так как хочет Петр — дорого и вызывающе. Девушку всегда бесил его вкус. Поднимаясь по широкой лестнице, Дашу сопроводили на третий этаж дома, по всему коридору было еще несколько комнат, и, конечно же, около ее комнаты стояло два человека с оружием.

«Такое ощущение, что он привел меня в тюрьму, хотя так оно и было, ведь здесь я нахожусь не по своей воле…» — думала Даша.

— Располагайся, родная, — Петр прикоснулся губами к ее виску, от чего девушка отлетела от него как ошпаренная.

— Зачем я тебе? — Даша не теряла надежды, что все происходящее на самом деле шутка.

— Не интересно будет, если я тебе все сразу расскажу, — он ухмыльнулся и направился к двери, — Если что-то будет нужно, то просто нажми на эту кнопку, — он указал на пульт на тумбочки и вышел из комнаты, запирая ее на ключ.

Ее комната состояла из нескольких помещений: ванной, спальни и гостиной. На окнах стояли решетки, как будто она, беременная, могла выпрыгнуть с третьего этажа. Большой шкаф был забит целой кучей одежды, Петр явно был уверен, что она поедет с ним. Не раздеваясь, Даша легла на кровать. Ей было ужасно плохо, она вновь и вновь вспоминала лицо Паши, его глаза, улыбку, смех. Как только она закрывала глаза, то слышала его голос…

Некоторое время она лежала неподвижно, с усилием вглядываясь в темноту комнаты широко раскрытыми глазами, вслушиваясь в малейшие шорохи за окном. Приложив руки к животу, она погладила его, вспоминая, как серб разговаривал с их малышом, и его совсем не волновало, что ребенок еще не может его слышать. Из глаз полились слезы, делая подушку мокрой, закутавшись в одеяло, она пыталась успокоить дрожь в ногах. В эту ночь она точно не уснет, будет вновь и вновь вспоминать их последнюю встречу и его глаза, наполненные болью, страданием, не пониманием. Ее будут посещать ужасные, страшные мысли, в которые девушка не хочет верить, но то в какой ситуации, она сейчас, может надумать еще хуже.