Твоя любовь на вкус, или Заноза для миллионера (СИ)

На часах было шесть вечера. Домой совсем не хотелось, но я понимал, что дома меня ждёт Лиза, а завтра нужно ехать за Аней. 

Все работники уже разошлись, ещё час назад, поэтому нет смысла задерживаться.  

Внезапно в дверь постучали. 

-Да, войдите, — прокричал осипшим голос. 

Голова болела, отчего я сжал пальцами виски. На пороге моего кабинета увидел своего зама, Сергея Анатольевича. 

-Да, ты что-то хотел? — поднимаю на него свой взгляд холодного боса. 

Несмотря на то, что он отличный мужик, и мы пересекались за пределами компании, но сейчас я босс. И если уж, сказать откровенно, Злой Босс все восемь месяц с того самого дня. И именно поэтому все в компании шушукаются и переговариваются, не понимая, что случилось со мной. Но мне наплевать. Мы здесь работаем, а не приходим разносить сплетни.  

-Да, Руслан, — говорит, но я не перебиваю, хоть меня и бесит, что в моей же компании не считают меня главным, потому как разговаривают со мной на «ты». Но сейчас не время отчитывать своего подчинённого. Об этом потом. - У нас проблемы. 

-Какие? — тут же напрягаюсь. 

-Ларин отказывается перечислять нам деньги за проект, что мы сделали, а то есть за тот дом, что построили... — вижу, как сжимается мужчина при последних словах, потому как скорей всего видит мою злость, что сейчас полыхает внутри. 

-Какого чёрта, Воронин? — взрываюсь, опираясь ладонями на стол, поднимаюсь. — почему я об этом узнаю только сейчас?  

-Но... мы думали... — мямлит себе под нос, но я перебиваю его одним взмахом руки. 

-Плохо тебя учили, раз думаешь не тем местом, — рявкаю. - Вон пошёл!  

Тот вылетает сию же секунду как ошпаренный, а я падаю в кресло. Ещё этого мне не хватало для полного счастья. 

На этот чёртов проект я потратил все силы и время, что было у меня за эти восемь месяцев. А теперь этот болван говорит, что отказывается от коттеджа, что я сам лично спроецировал и построила моя компания.  

Каждая деталь и камень словно пропитана тоской. Той болью, что внутри меня, но в нём царит свет. Такой же, как и у моей Алисы. Если бы она видела этот замок, точно могу сказать — влюбилась бы тут же. 

Двухъярусный коттедж на опушке леса, возле берега моря. Свежий морской бриз, воздух, и красота, от которой замирает сердце.  

Я ездил туда часто, когда хотел побыть наедине и обо всём подумать. Закрывал глаза и представлял мышонка, как она убегала от меня, а я догонял, побрасывая в воздухе и ловя губами её озорной смех.  

Мне до невозможности хотелось её увидеть, обнять, прижать к себе, но я понимал — нельзя. Да и что я ей скажу, когда сам бросил, сказав, чтобы исчезла из моей жизни. Мудак. 

Не была смысла здесь больше сидеть, поэтому встав с рабочего места двинулся домой. Обо всех проблемах подумаю завтра, на свежую голову.  

Утро меня встретило ранним солнышком. Погода гласила, что сегодня будет хороший день, а у меня почему-то замирало сердце. А отчего сам не мог понять. Собрав дочку, двинулся в сторону роддома, предварительно заехав в цветочный, купив для Ани, главной и мед сестёр по шикарному букету. 

Жену встречаем в холе отделения. На руках она держит мою Алису и мне натерпится взять на свои эту маленькую кроху, которую люблю уже всем сердцем. Передаю со словами благодарности женщинам цветы и делаю первый шаг к семье и крепко их обнимаю. Шепчу спасибо, как шептал бы мышонку. Чёрт снова она в голове, но ничего поедать с собой не могу. 

Лиза подбегает и смотрит на маленькую сестрёнку и улыбается, а я умиляюсь такой картины. Обнимаю за плечи и веду жену с ребёнком к машине. 

-Руслан, — смотрит на меня. 

-Что такое, Аня? 

-Я в палате забыла сумку. Можешь вернуться забрать?  

-Да, сейчас, — но сначала сажаю её в машине за заднее сидение, устраивая их удобнее и пристёгиваю ремнём безопасности. Так, надёжней. Хоть и веду я аккуратно в присутствии жены и детей. 

Возвращаюсь в палату, где нахожу возле кровати на тумбочки маленькую сумку. Быстро беру и выхожу из помещения. Сделав пару шагов в сторону выхода, замираю от того, как слышу знакомое имя и нежный, бархатистый голос, что ни спутаю ни с каким другим. 

-Алиса, ну зачем ты встала? Тебе же нельзя. 

-Сашка, ну, хватит со мной возиться, как с маленькой, — уставший, измученный голос, но до боли такой родной и любимый. 

Резко разворачиваюсь и застаю такую картину: моя девочка, мышонок стоит возле стены, оперившись на неё одной рукой, другой же держится за низ живота. Её мелко потряхивает, и ей больно. Я это чувствую и вижу даже на расстоянии в десять метров. Возле неё высокий, темноволосый, накаченный парень, что придерживает её за талию. И в этот момент мне хочется сломать ему эту грёбаную руку, чтобы не смел к ней прикасаться, но сейчас меня волнует другое. 

Я вижу, как Алиса бледна и еле стоит на ногах. Как она похудела, потому как даже сквозь мешковатую длинную рубашку вижу её худобу и кости рук, которые выпирают. От этой картины отшатываюсь, а в груди всё сжимается в тугой узел. Мне страшно и невыносимо больно. А в голове набатом стучит вопрос: «Что мышонок делает в рот доме? И почему она в таком состоянии?»