Твоя М

- Мне пора уходить, - говорю я Алексу и иду назад спиной, делая нерешительные шаги.

Я быстро пишу смс-сообщение Елене, мчась по длинным коридорам Paradise Company:

«Не оставляй Алекса одного, ты нужна ему. До связи».

Глава 20

Полный мужчина в солидном костюме и очках пожимает Тайлеру руку, пока десятки камер вокруг фиксируют это. Насколько мне известно, это директор детского дома. Маленькая девочка по имени Диана смотрит на меня украдкой. Она прячет глаза, когда я обращаю на неё внимание. И так каждый раз. Это начинает меня забавлять, но её грустное лицо тревожит. Диана играет с потрёпанной игрушкой в виде медведя. Медведь целый, но грязный и местами порванный. Наша съёмочная группа обеспечила интернат новыми и современными игрушками, но это не значит, что дети захотят расставаться со старыми. Эти плюшевые друзья были рядом с ними многие годы и в некоторых случаях искусственный медвежонок – твой единственный друг…

Мне ничего не стоит оттолкнуться от небольшой стойки, чтобы подойти к девочке с яркими голубыми глазами и волосами цвета спелого каштана. Но я, что не удивительно, ощущаю страх. Я жертвовала сиротам деньги, но никогда не встречалась с ними лицом к лицу и не вела разговор. Я не знаю, как они себя чувствуют – я лишь имею представление. И уверена, оно далеко от реальности.

- Привет, - говорю я тихо, садясь на небольшой стульчик рядом с Дианой.

Она отрывает свой взгляд от окна и обращает его ко мне. Господи, сколько же всего в этих огромных голубых глазах! Сколько в них страха, боли и неуверенности. Почему мир так несовершенен? Почему маленькие дети остаются одни? Почему некоторые живут на улицах, а некоторые – в приютах, где о них заботятся чужие люди? Почему маленькая Диана лишена семьи?

- Меня зовут Маргарет, - я протягиваю ей руку и она, как ни странно, отзывается на мой жест и хватает своей маленькой ручонкой мою ладонь. - Но друзья называют меня Мэгги, - продолжаю я уже дрожащим голосом.

Я не должна плакать. Нас предупредили, что делать этого не стоит. Мы должны улыбаться, поговорить с детьми, пожелать им всего самого лучшего, отдать подарки и уйти… Но, как бы Тайлер не был не доволен этим представлением, он не совсем прав. Реклама дала возможность этим сиротам обрести родителей. Благодаря тому, что про фонд Тайлера, Роба и Джен говорят без умолку в нашем штате, уже более двадцати детей покинули этот детский дом и ещё около двух сот во всём Сан-Франциско. Алекс уже планирует снимать социальные ролики, и я в этом не вижу ничего плохого. Наоборот, это отличная идея. Но я и Тайлера могу понять: пиар-команда Алекса относится к очередному нашему выходу в свет, к детям, как к работе. Как к тому, что нужно выполнить отлично: никакой самодеятельности и всего прочего. Правда, ему на это зачастую наплевать, как и Дэну. Алекс никогда не был с парнями так суров, как сейчас. Отношения между ними стали другими, они изменились.

- Я могу называть тебя Мэгги? – сладким и негромким голосом интересуется Диана безобидно. Она немного картавит, и это совершенно не удивительно, ведь на вид ей не более четырёх лет.

К сожалению, даже после встречи с ребятами этого корпуса, я мало знаю о них, лишь имена нескольких запомнила. Диану невозможно забыть. И думается мне, что не состоялась бы эта беседа, если, всё равно моё мнение об этой девочке не изменилось. Она такая…необычная.

- Конечно, - чуть ли не восторженно отвечаю я, но беру себя в руки и, откашлявшись, реагирую не так эмоционально: - Ты можешь называть меня Мэгги.

Я улыбаюсь ей довольно слабо, лишь от того, что Диана не спешит улыбаться.

- А меня Диана зовут, - говорит она и потом указывает на мишку в своих руках: - А это мистер Молчун.

- Мистер Молчун? - у меня вырывается неконтролируемый смешок.

Диана смеётся вслед за мной, не переставая кивать головой. Иногда ребёнок оглядывает жёлто-оранжевые стены парадной комнаты, когда стесняется смотреть мне в глаза.

Она подтверждает:

- Да, я назвала его так, потому что он никогда не разговаривает со мной и не отвечает мне, когда я задаю ему вопросы, - и Диана пожимает хрупкими плечами слегка разочаровано.

Разочарование тут же захлёстывает и меня. Мне вдруг захотелось, чтобы эта бестолковая игрушка стала живым настоящим зверьком.

- Нуу, - протягиваю я, раздумывая над своими будущими словами, - наверное, мистер Молчун не любит общаться? Или он просто…?

Диана разражается хохотом, показывая мне свои редкие зубки.

- Мэгги, это же игрушка! – и она разводит руки несильно в стороны, глядя на меня насмешливым и изумлённым взглядом.

Забавно. Она как бы хочет сказать мне: «Эй, тётя, ну почему ты не понимаешь таких очевидных вещей?»

- Мистер Молчун никогда, - она выделяет это слово и качает указательным пальцем, - никогда не заговорит.

Я разыгрываю удивление в чистом виде:

- Правда?! Я запомню это, и мне очень жаль, что я не услышу голос Молчуна.

Я вздыхаю, прикрыв глаза, и свожу брови вместе. Диана с интересом наблюдает за моей реакцией на её умозаключение, а потом она спрашивает меня, усевшись на стуле более удобно: