Твоя маленькая ложь (СИ)

Благополучно оставаясь в форме официанта, я прохожу в зал, быстрым взглядом окидывая гостей, и в ту же секунду с ужасом натыкаюсь на знакомое лицо. Прямо посреди зала за столиком сидит герцог Виборг с собственной персоной, тот самый член жюри на первом отборочном туре. Он спокойно беседует с не менее важным мужчиной в светло-сером деловом костюме средних лет, сидящим напротив него.

Все тело мгновенно бросает в жар. Он не должен меня здесь увидеть…

Ровным шагом я направляюсь к бармену, вставая за барную стойку спиной к герцогу.

— Привет, Карен сказала тебе, что нужно сделать миндальный латте? — спрашиваю я у юноши лет двадцати пяти в черном строгом костюме. Спустя несколько секунд он отрывается от смешения напитков и направляет взгляд в мою сторону.

— Элизабет кажется? — спрашивает он, с сомнением сощуривая один глаз. — Меня Бред зовут. Да, кажется, она упоминала о каком-то латте, но я уже забыл о каком. Спасибо, что напомнила.

— Не за что, — улыбаюсь я, быстрым шагом отходя от стройки в сторону кухни.

В дверях я чуть не натыкаюсь на другую молодую официантку, с густыми русыми волосами, спрятанными в аккуратный пучок. В ее руках красуются два блюда с закрытыми серебристыми крышками, которые я чудом не сбиваю.

— Эй! Аккуратнее надо быть, это дорогие блюда вообще-то! — язвительно фыркает она, поднимая подбородок и отправляясь в зал.

Я громко выдыхаю и снова надеваю фартук и перчатки, одним глазом глядя на очередную гору посуды, собравшуюся в раковине.

— Ты же уже мыла посуду, Вероника тебя отпустила, ты можешь принимать заказы, — осведомляет Арон, когда я прохожу мимо его варочной панели.

— Думаю, свой первый рабочий день я проведу на кухне, — заявляю я, включая небольшую струю воды в раковине.

— Смотри сама, Вероника не любит, когда ей перечат, — добавляет су-шеф, отправляя блюдо в духовку.

Некоторое время на кухне ребята молчат, аккуратно и безропотно выполняя свою работу. Лишь время от времени доносится недовольное бормотание со стороны Джорджа на недостаточно острые ножи. Я спокойно домываю посуду, наблюдая как мужчины каждые несколько минут добавляют ее снова и снова.

— Эли! Где тебя черти носят? — с криками врывается Карен. — Вероника ходит по всему залу злая и, похоже, скоро доберется до кухни!

— Спасайся, кто может, — монотонно и иронично проговаривает Джордж, разрезая зелень.

— С дороги, Карен, — сердито проговаривает администратор, заходя на кухню. — Хансен! Мне изменяет память или ты у нас устраивалась работать официанткой? — она кладет руки на талию, чтобы выглядеть еще более устрашающе.

— Тот же самый вопрос я задавала тебе еще утром, но меня почему-то отправили мыть посуду, — спокойно говорю я, аккуратно расставляя белоснежные тарелки по полочкам.

По кухне прокатывается удивленный гул со стороны поваров.

— Вероника, не кипятись, это я просил ее остаться. Посудомоечная машина в конец вышла из строя, а шеф сказал, что отремонтируют ее только завтра, — мягко и медленно объясняет Арон, твердо расставляя руки по бокам.

Девушка удивленно приподнимает тонкую бровь, слегка прищуривая глаза, словно ядовитая кобра, готовая в любой момент прыснуть ядом.

— У нас в зале герцог, только попробуйте облажаться, и шеф вас мигом уволит! — продолжает шипеть она, мгновенно вылетая из кухни.

— Эли, ты уверена? — с сомнением спрашивает Карен.

Я уверенно киваю подруге, приступая к мытью посуды. Девушка в ту же секунду уходит в зал и на кухне наступает гробовая тишина.

— Спасибо, — я благодарю су-шефа, слегка поворачивая голову в его сторону.

— Да не за что, — отвечает Арон. — Только на будущее, не стоит с ней пререкаться, это может аукнуться в любой момент.

Я коротко киваю в ответ, поражаясь искренности этого парня.

Всю свою первую смену я отрабатываю на ногах за раковиной, практически десять часов. К концу смены я начинаю ощущать дикую боль в пояснице и в ногах, заставляющую постоянно искать местечко, чтобы присесть. Вероника после того случая весь рабочий день нарочно не замечает меня, будто я и не устраивалась на работу вовсе. Арон был прав, не стоило мне пререкаться с ней в свой первый рабочий день. Ведь если она уволит меня, придется в короткие сроки искать новую работу, пока не начался отбор.

Ковыляя до дома, я захожу в подъезд и, бросая взгляд на почтовую корреспонденцию, замечаю белую бумагу в ящике под номером нашей квартиры. С воодушевлением, совсем забывая про боль в пояснице и ногах, за считанные секунды добираюсь до ящика. Открывая его, обнаруживаю плотную белоснежную бумагу с гербом королевской семьи. Дрожащей рукой беру конверт и несколько секунд продолжаю смотреть на него, словно загипнотизированная бордовым цветом герба с ужасом осознавая, что от этой бумажки зависит мое будущее и судьба мамы…

Сдерживая свои порывы к чертям разорвать конверт и посмотреть результаты, я контролирую себя, добираясь до квартиры за считанные секунды. Бросая сумку на диван в гостиной, я с ужасом обнаруживаю, что пришла домой в первом часу ночи, осознавая, что это будет продолжаться ближайшее время.