Твоя маленькая ложь (СИ)

— Дорогие мои, администрация не собирается советоваться с вами, прежде чем принять какое-либо решение. Испокон веков в первые дни и недели отбора отсеивались недостойные и это абсолютно нормально, — совершенно спокойно объясняет наставница. — Мы не считаем нужным держать среди участниц тех девиц, которые слабы на передок. Запомните раз и навсегда, — женщина понижает голос и слегка наклоняется вперед, — каждый преподаватель, наставник и даже горничные, лакеи и стражи — ваши испытания. Как только мы заметим, что вы проявляете какой-либо интерес к этим лицам или напротив, проявляете враждебность или оскорбляете их — вам светит в лучшем случае два выговора за один раз. А как вы помните, участница, получившая более пяти выговоров, покидает отбор.

Она возвращается в предыдущую позу и поправляет свой пиджак, оглядывая всех внимательным взглядом, будто собирается заглянуть в душу и прочесть мысли каждой из нас.

— На этом, пожалуй, достаточно. Возвращайтесь в свои комнаты и отдохните, после ужина ваши горничные принесут вам расписание на завтрашний день. Приятного аппетитна и спокойной ночи.

Каролайн разворачивается и невозмутимо выходит из лиловой гостиной, не дожидаясь наших пожеланий доброй ночи.

— Я одно не могу понять, неужели администрация слепа на выходки Селены или только мы замечаем их? — недоуменно спрашиваю я, когда мы поднимаемся по лестнице к своим комнатам.

— Похоже, эта стерва и вправду здесь только для вида и в один прекрасный день Кристиан выберет именно ее, — проговаривает Ника бесцветным голосом. — Другого объяснения происходящему у меня нет.

— Я все-таки продолжаю верить, что отбор не куплен, — проговаривает Грета и уходит в сторону своей комнаты вместе с Мартой.

Я разворачиваюсь к Нике и останавливаю ее ход своим телом.

— Слушай, что с тобой происходит? — спрашиваю я. — Это как-то связано с Селеной?

— Эли, я не хочу сейчас об этом говорить, — устало произносит она, направляясь в свою комнату.

— Хорошо, поговорим, когда захочешь, — бросаю вслед я и наблюдаю как незнакомая участница оборачивается на мой голос, когда Ника уже заходит в комнату.

Я без сил плюхаюсь на кровать и беру в руки телефон, до ужина остается буквально час, и я мысленно радуюсь, что целый час можно просто поваляться в кровати, не соблюдая осанку. Признаться честно, я никогда не смогла бы стать настоящей принцессой. Не понимаю, как они беспрекословно соблюдают весь дресс код до последней ниточки, бояться сесть не так и сделать лишнее движение, а твой муж на публике перестает быть мужем и становится просто занудным дипломатом.

Я захожу в интернет, чтобы почитать новости, но натыкаюсь лишь на бесконечные фотографии Чарльза Кристиана на первых планах и неимоверным количеством фотографий участниц. Один журнал уже составил рейтинг участниц и определил кто же, по их мнению, дойдет до финала. Боже, какой бред, Расмуссен на первом месте, кто бы сомневался. Я с раздражением покидаю сайт и натыкаюсь на новость, которая затмевает все предыдущие «Шокирующая правда об участнице отбора. Неужели принцессой может стать бывшая воровка»?

Что?!

Кликаю на фотографию Ники с интригующий заголовком. В статье изображена фотография с черно-белого видеонаблюдения, как Ника в бесформенной черной толстовке с капюшоном маячит возле прилавка с конфетами и жвачками, и другая фотография как ее через минуту задерживает полиция. Неизвестный журнал пишет: «Год назад Ника Йоргенсен была уличена в краже нескольких кондитерских изделий и пива. Пропажи обнаружили у девушки в сумке, когда продукты пропищали в противокражной системе возле дверей магазина. Йоргенсен до последнего утверждала, что не причастна к краже…»

Что?! Нет, не может быть, это какая-то провокация! Здесь не показано, как она своими руками берет вещи и кладет их в сумку!

Телефон в руках начинает истошно вопить и вибрировать, и на экране я улавливаю имя Карен.

— Привет, — вздыхаю я.

— Привет, слушай, хорошо, что ты взяла трубку, — быстро бормочет подруга. — Что у вас там происходит? По всему интернету разлетелись кадры с какого-то магазина, где…

— Да, я только что увидела, — перебиваю я.

— Хочу услышать информацию из первых уст, как говорится. Это правда? — интересуется Карен. — Просто эти фотки сначала разлетелись по всем чатам «WhatsApp» и потому уже их подхватили журналисты. Я сначала не поверила, мало ли фейк какой-то, а с таким масштабом я уже начала сомневаться.

— Подожди, как ты сказала? — задаю я риторический вопрос, рывком вставая с кровати. — По всем чатам?!

— Ну, да. Сначала один официант с работы прислал это в наш групповой рабочий чат, а потом и в другие разлетелось, — недоуменно говорит Карен, предвкушая мою интонацию.

— Кажется, я знаю кто это подстроил, — задумчиво проговариваю я, на ходу обувая каблуки.

— Думаешь, это какая-то провокация? — сомневается Карен.

— Не думаю, а знаю, — отзываюсь я. — Есть тут у нас одна всемогущая дама.

— Ты про Селену Расмуссен? Про нее ходят противоречивые слухи… — глухо проговаривает подруга. — В основном, за нее болеет большинство. Но я, конечно же, болею за тебя и Грету.