Твоя на одну ночь

Первые полчаса я не играла – наблюдала за игрой других. Играли в винт, преферанс, рамс. Мой отец очень любил карточные игры, и мы с ним и тетушкой Жозефиной частенько коротали долгие зимние вечера за многочисленными партиями.

Но всем прочим играм я предпочитала лакосту. Здесь в нее тоже играли, и я сразу остановилась подле стола, за которым сидели три дамы и мужчина. Целью игры было набрать как можно больше очков, собирая комбинации из карт.

Игру, за которой я наблюдала, раз за разом выигрывал мужчина, и женщины поднялись из-за стола разочарованными и даже обиженными. Быть может, они думали, что кавалер обязан был им проиграть.

Мужчина же остался за столом и обвел взглядом находившихся рядом зрителей, приглашая с ним сыграть. Я уже заметила, что общение здесь отнюдь не было церемонным, и для игры за одним столом не требовалось быть представленными друг другу. Тот, кто садился за стол, просто называл себя. Так же поступали и остальные.

– Герцогиня де Трези, – сказала я, опускаясь на стул.

– Граф Кампо, – поклонился мне мужчина.

На вид ему было лет тридцать пять-сорок. Цепкий взгляд светло-зеленых глаз, рыжеватые усы и бородка. Одежда из люстрина - довольно дорогой ткани (у меня уже выработалась привычка обращать на это особое внимание).

– Барон Робер, – за стол сел почтенный старичок.

– Графиня Мартинес, – одарила нас широкой улыбкой невысокая блондинка.

Но прежде, чем игра началась, я услышала сказанные мне Намюром прямо в ухо слова: «Остерегайтесь Кампо, ваша светлость. Поговаривают, что он нечестен в игре».

Скажи он это чуть раньше, и я остереглась бы играть, но теперь отступать было поздно.

Мы сдавали карты по очереди, перед каждой раздачей ставя на кон ту или иную сумму. Начинали с малого, иногда повышая ставки до золотого, а порой и до двух.

Графиня проигрывала деньги с легкостью, а вот барон каждую проигранную монету будто отрывал от сердца. Я уже поняла, что он был небогат и не мог позволить себе ставить помногу.

Я заметила также, что граф особенно настойчиво повышал ставки, когда раздавал карты сам – это было и само собой подозрительно, а уж вкупе со словами Намюра… Оставалось только понять, что можно было с этим сделать. Поймать его на жульничестве было почти невозможно – вряд ли он играл краплеными картами. Скорее, он был очень внимателен и по неприметным для других признакам выделял некоторые карты. А учитывая, что он сидел за столиком уже давно, у него было немало возможностей для этого. К тому же, мне показалось, что ему подавал знаки кто-то из зрителей – мои подозрения были направлены в сторону молоденькой девушки совершенно неприметной наружности, которая не стояла на одном месте, а при крупных ставках переходила едва ли не обходила стол по кругу. Но обосновать свои предположения я не могла.

Я не решалась ставить помногу, и потому примерно оставалась при своих, иногда выигрывая, иногда проигрывая. А пот барон спустя час проигрался подчистую. Мне было жаль его, особенно потому, что у меня уже не оставалось сомнений – мы играли с нечестным человеком.

– Ну, что же, ваша милость, – самодовольно улыбнулся граф после очередной выигранной партии, – даю вам возможность отыграть всё разом. Предлагаю сделать ставки по-крупному. Начнем, быть может, с золотого? Вам, барон, я согласен предоставить небольшой кредит.

Я надеялась, что Робер проявит благоразумие, но он устремился в расставленную ловушку. Впрочем, я тоже не сказала «пас».

– Боюсь, если я снова проиграю, муж перестанет отпускать меня на подобные вечера, – вздохнула графиня, но тем не менее, осталась в игре.

Впрочем, сказала она это тоном, который свидетельствовал скорее о желании покрасоваться, нежели о строгости ее супруга.

Использовать магию в карточных играх считалось дурным тоном. За это могли изгнать из салона и подвергнуть общественному порицанию. Но магия иллюзий уже столь редко встречалась в Эльзарии, что ее вряд ли кто-то сумел бы почувствовать. А что касается совести, то в данном случае она сама толкала меня на эти действия. Обмануть обманщика было не зазорно.

Раздавал карты на сей раз Робер. Он так волновался, что его руки дрожали, и мне показалось, что колода вот-вот рассыплется по столу.

Мы все поставили по золотому, и игра началась. Прежде всего, я решила вывести из нее барона и графиню – их я обманывать совсем не хотела. Я не знала, какие карты им достались при раздаче на самом деле, но и они, и зрители увидели те, которые я нарисовала своей магией. Робер увидел восьмерки и девятки разных мастей и, разочарованно вздохнув, положил карты на стол. Он не выиграл, но хотя бы не слишком много добавил к своему проигрышу. Открыла карты и графиня – у нее тоже была весьма разношерстная компания, не дающая возможности собрать хоть какую-то комбинацию. А вот все карты графа я сделала пиковыми и последовательными – от короля до девятки. Я хотела, чтобы он торговался до последнего.