Твоя на три года (СИ)

Мне оставалось лишь отвечать на вопросы о нашей с Лиамом связи, не вдаваясь в подробности и игнорируя провокационные предположения, но лишь демонстрация кольца дала понять, что я не шучу и что возможно совсем скоро я стану носить фамилию “Берг”.

- Невозможно, - удивленно прощебетала шестнадцатилетняя Алекс. Свое полное имя она не любила, об этом тоже говорилось в досье. Девочка простая до одури, с огромными глазами как у оленя, в которых было не шибко много интеллекта. Она смотрела на меня с непониманием и недоверием, - он же неприступен, он же как мраморная статуя – им только любоваться. Кто и способен на чувства, так это его брат.

- А я с удовольствием им любуюсь, - не спорила я, подтверждая часть высказываний, - людям свойственно испытывать чувства, даже таким непростым, как Лиам. Просто каждый из нас проявляет их по-разному.

Меня забросали вопросами, но я все время отшучивалась, так вошла во вкус, что еле сдерживала себя от дерзости и язвительности. Говорили и о младшем Берге, но я все равно уходила от прямых ответов, чем сильно раздражала всех, кто подслушивал нашу беседу. В конечном итоге, в процессе разговора с Алекс, я прослушала часть фразы, сказанной ее отцом:

- …Так все же Берг туда едет?

- Простите, что? Вы про острова? – я подумала, что говорили о Берге младшем.

- Да-да, про острова… так вы знаете… - лицо мужчины изменилось, я же поняла, что кажется повлияла на какое-то его решение, - значит он решил меня опередить… Ну уж нет… Нет…

И, разговаривая с самим собой, он просто развернулся и ушел в толпу.

Как же мне хотелось уйти с этого аукциона…

Словно поймав мою мысль, Лиам осторожно взял меня под руку, тихонько подойдя сзади, и молча повел к выходу сразу после семьи Волковых. Так они тоже покидают это место.

- Поздравляю, - Виктор остановил нас уже у самого выхода из здания, протянул свою ладонь для рукопожатия, - я рад, что вы теперь не одиноки.

- Спасибо, - с сомнением ответил Лиам. Он все еще держал мою руку и видимо неосознанно ее сжал, невольно дав понять, что разговаривать с Виктором он не хотел.

- Этот тоже был ледышкой, - хмыкнула Мария, кивая в сторону мужа, - а теперь от люльки за уши не оттянуть. На самом деле я рада, что мы ушли, может вообще перестанем приходить, а?

- Я подумаю над этим, - совершенно серьезно ответил Виктор, чем явно удивил Лиама.

- Ты действительно готов выйти из игры? Серьезно?

- Серьезно, - я не чувствовала в словах мужчины фальши. Он был совершенно серьезен, - наша семья смогла многого достичь, мы всегда рвались в высшую лигу, но теперь… Знаешь, мне раньше было намного спокойней. Да и люди другие окружали, более простые и искренние. И самое главное, я устал тратить свое время… Мне кажется, твоя невеста понимает, о чем я.

- Понимаю. Семья важнее.

Мне ли не понимать этого… На этом наш странный разговор был окончен. Семья Волковых уехала с явным удовольствием и радостью от того, что покинула этот цирк, Лиам же был сильно раздражен, хоть и старался не показывать этого.

Стоило нам сесть в машину, как атмосфера в салоне мгновенно изменилась. Молниеносно, ежесекундно! Ни намека на нежность или интерес, полное игнорирование моего присутствия до такой степени, что даже простые вопросы не вызывали в мужчине совершенно никакой реакции.

Мне стало не по себе, все тело словно сковало льдом, я замерла в салоне, тихонько уставилась в окно и больше не рисковала завести с этим человеком беседу.

Да ему самому можно на сцене выступать, с таким-то талантом! Хотелось что-то сжать в ладонях, может салфетку или лист бумаги – из-за стресса присутствовала потребность что-нибудь разорвать, причем делать это медленно и скрупулезно.

Мы ехали в полной тишине, даже музыка не играла, но меня это не особо сильно напрягло. Лиам о чем-то задумался, слегка сдвинул брови и внимательно следил за дорогой.

Я невольно сжалась в какой-то комок, состоящий из неуверенности и страха. Изредка бросала в его сторону заинтересованные взгляды, но он вообще не обращал на меня никакого внимания.

Кажется, этот рабочий опыт дастся мне с большим трудом.

ГЛАВА ПЯТАЯ

- Именно это и пугает больше всего, - ночные разговоры с Мариной меня немного успокаивали, но в тоже время слышать ее голос было чем-то сродни прикосновению к раскаленному металлу. Вновь и вновь в памяти возникали кадры той аварии, тот страх, леденящий душу, то чувство свободного полета, когда душа покидает тело, вытолкнутая отчаянием и ужасом, граничащим с безумием, а затем… Затем все как в тумане и ты уже не живешь – ты существуешь. Плывешь среди людей, соединяясь с тенью, и мечтаешь поменяться с братом местами, – пугает то, что все… нормально, понимаешь?