Твоя настоящая семья (СИ)

- Ну и вот. Нам бы не надо такого результата, как у них, нам нужен один тоннель. Мы будем искать по своим источникам, а тебе поручается та часть, которая связана с прошлым Донни. Он парень самостоятельный, как я понимаю, и давно живёт один, без присмотра родителей. Янки… Мэтти, только пообещай своему старому деду, что воспримешь прошлое Донни спокойно.

- Обещаю. Да я и раньше не дёргался. Дон у меня такой… Красивый, умничка, с ним и поговорить есть о чём, и не только… Характер – золото, опять же. Лакомый кусочек. Понятное дело, что у него были альфы до меня. Не я один такой сообразительный… Но останется-то он именно со мной. Уж я позабочусь теперь.

- Вот и отлично. Дело такое, внук, к нему надо серьёзно подойти. Докажи уже, что ты альфа, и омеги своего достоин.

***

В прохладное, туманное воскресное утро Мэтт стоял под огромным платаном на Лиллиан-стрит, у домика своего омеги, и ждал, когда тот закончит собираться. На этот раз у альфы был в качестве средства передвижения «Ровер» - садиться в низкую «Феррари» беременному Дону было трудновато, а выбираться потом – ещё труднее. Мэтт, впервые для себя открывший, как приятно заботиться о любимом и доставлять ему радость, видя на его лице благодарную ласковую улыбку, старался в своей заботе не упустить ни единой мелочи.

- Ого, - сказал Донни, выйдя наконец из дома. – Я и не знал, что у тебя джип есть. Ты всегда был на спортивке.

Мэтт улыбнулся, не в силах оторвать взгляда от своего омеги. Дон был так хорош, свежий, отдохнувший, со своими ясными синими глазами и лёгким румянцем. Собираясь на прогулку со своим альфой, он оделся довольно нарядно, но при этом практично – светлые джинсы с мягким поясом, тонкая летняя майка, трогательно обтянувшая его животик, и застёгнутый на две первых пуговицы кардиган кофейного цвета, призванный спрятать выступающую грудь омеги. Правда, с этой своей задачей он не очень хорошо справлялся, и альфа напрасно пытался заставить себя не думать об омежьем соблазнительном теле. Он вспомнил ощущение нежного и твёрдого, как вишенка на креме, соска под своим языком, и почувствовал, как узкие модные джинсы мгновенно становятся ему тесны.

- Чёрт, Дон, - сказал он, мотая головой. – Я смотрю на тебя сейчас, и понимаю, что постоянно хочу тебя. Как маньяк какой-то сексуальный.

Омега смущённо улыбнулся.

- Я не против, родной. Но надо быть осторожными. С этой недели у меня пошёл восьмой месяц.

- Скоро уже, - альфа обнял омегу, прижимаясь к его животу и чувствуя, как невероятная нежность и тепло заполняют его, затопляют с головой, словно он, уставший, погружается в ароматную пенную ванну. Он осторожно погладил Донни по голове, провёл ладонью по гладкой щеке и с едва сдерживаемой страстью припал поцелуем к губам. – Счастье моё, жизнь моя, любимый… Ты со мной, и ты мне ребёночка скоро родишь, поверить не могу. Каким же я был законченным кретином…

- Мэтти, - омега тихонько сжал пальцами руки альфы. – Давай не будем об этом вспоминать.

- Ты не вспоминай, - согласился альфа. – Я бы очень многое отдал, чтобы ты просто обо всём этом забыл. Но я - я буду помнить. Должен помнить. Это мне урок на всю жизнь. Нельзя разбрасываться самым ценным, что у тебя есть.

Омега снова заулыбался:

- Знаешь что? Я решил дать нашему малышу имя Александр Генри. Второе – в честь твоего замечательного деда. Как ты – одобряешь?

- Целиком и полностью! – счастливо засмеялся альфа. – А уж дед будет просто счастлив. Кстати, о мистере Гарри Уэсте. Меня не покидает ощущение, что деду очень симпатизирует наш домоправитель.

- Такой высокий худющий омега?

- Он самый. Лэндис. Интересно, что об этом думает дед – он же не может этого не видеть. Хм, вот было бы здорово, если бы они завели роман! Папаша умом бы двинулся, это точно.

- А что такого?

- Любовь моя, это наши заморочки, тебе, к счастью, этого не понять. Лэндис – слуга, а для таких, как мой папаша, слуги вообще не люди, скорее, вещи. Да чего там, до недавнего времени и для меня так было.

- А что изменилось? – лукаво улыбался омега.

- Всё. Я стал другим человеком. Понимаешь, Дон, вот мы с тобой начали встречаться – и я уже многое пересмотрел в своей прежней жизни, - Мэтт помогал Донни забраться в машину, и таял, глядя, как его возлюбленный, наклоняясь, бережно поддерживает животик. – Потом я потерял тебя, и снова нашёл. Я всё перетряс, перелопатил, и мой мир, вот как бы объяснить тебе… Он стал яснее и проще. Я стал ко всем людям относиться по-другому, ну, будто понял, что у них у всех есть чувства. А у меня самого есть нечто самое дорогое, что я не могу позволить себе утратить. Это ты. Без тебя не будет моей семьи, детей, не будет ничего. И я любой ценой должен удержать тебя и уберечь. Я и раньше понимал это, но абстрактно. А теперь я это прочувствовал наяву.

Они уже ехали по мосту, и Дон, слушая альфу, положил тёплую ладонь на его колено:

- Держать меня тебе не придётся, Мэтти. Я никуда не денусь. А вот насчёт уберечь – можно поподробнее?

Альфа невольно вздрогнул, и посмотрел на своего омегу. У того ни в лице, ни во взгляде страха не было.