Твоя навеки

— Не поверишь,— послышался от двери голос Нэйта,— но он ухитрился заманить Лу в камеру. Лу в больнице, у него две ссадины, шишка на лбу и лег­кое сотрясение мозга...

— Но как он умудрился обмануть охранника?— поднял брови Мик.

— Боюсь, мы не скоро это узнаем. У Лу отшиб­ло память, и он помнит только, что арестованный подозвал его к камере, а дальше он уже ничего непомнит.— Нэйт криво усмехнулся.— Черт возь­ ми,парень, мы живем в округе Конард, и нам не приходилось иметь дело с такими бандюгами. Хотя, надодумать, теперь у нас прибавится бдительности.

Он уселся на диванчик возле входной двери.

— Да, я же не сказал самого интересного. Но­ чьюпод шумок патруль остановил на дороге одного работника с ранчо Джеффа Кумберленда, и у этого типа обнаружили набор хирургических инструмен­тов. Гэйдж сразу же слетал к своему приятелю-криминалисту, и тот подтвердил — предварительно, разумеется, что скотину резали именно этими инструментами.

— Да? — вяло спросил Мик, почему-то не чув­ствуя ни малейшего интереса к разгадке тайны, че­тыре года не дававшей ему покоя.

— Это не все. Сразу же всплыло, что все случаи нападения на скотину происходили там, где этот парень нанимался на работу. Когда-то он работал забойщиком скота на хладобойне, потом его уволи­ли за садистские замашки, и он подался в ковбои, но нигде долго не приживался. Но к черту манья­ков и гангстеров!.. Как Фэйт?

Пэриш пожал плечами.

— Они ничего не говорят.

Нэйт кашлянул и привстал с диванчика.

— Пойду, спрошу,— сказал он солидно, оправ­ляя мундир.

Через пять минут он вернулся, и вид у него был далеко не такой самоуверенный.

— Что, старина,— поинтересовался Рэнсом,— послали к черту?

— Нет, конечно,— возмутился Тэйт, но тут же признался:— Но что-то в этом роде. В общем, они сказали, что делают все, что нужно. Так что будем ждать, Мик.

— А я что делаю? — Мик угрюмо насупился, но тут же устыдился. Два самых близких друга пришли к нему, чтобы поддержать в несчастье, а он еще обижается.

— Все будет хорошо, ребята,— сказал он, улыб­нувшись.— Иначе и быть не может. Вот увидите, все будет хорошо.

Эпилог

— Мик, ведь мой дом дальше?

— Знаю,— невозмутимо отозвался помощник шерифа, поворачивая черный «блейзер» в сторону своего ранчо.

— Но мне даже не во что переодеться,— по­пыталась возразить Фэйт.

— Тсс! Дочь Луны может ни о чем не беспо­коиться. Все ее вещи давно ждут ее дома,— галант­но, но непреклонно отмел ее возражение Мик.

Сегодня утром он забрал здоровую, немного отдохнувшую и смущенную Фэйт из больницы, сам за нее урегулировав все формальности, и всю дорогу Фэйт, с неуверенной улыбкой поглядывая на него, ждала: отвезет ее Мик к ней домой или распоря­дится иначе, по-своему. Оказалось — по-своему. И это было так приятно!

— Ранчо Монроузов немного подождет нас,— пояснил Мик.— Родится нашребенок, все успоко­ится, уляжется, и тогда жди великого переселения народов.

Подождет нас... Наш ребенок... Сердце у Фэйт заколотилось.

— Но...— начала было она.

— Я же ясно сказал: наш ребенок,— прервал ее он.— Мы теперь с тобой — одно целое, ребе­нок — часть тебя, стало быть... А впрочем, это ло­гическая задачка, с которой справилась бы даже шестилетняя девочка. Кстати,— заметил он,— ты сегодня фантастически красива.

— О, спасибо,— поправляя волосы, сказала Фэйт и вдруг застыла: он назвал ее красивой, и она даже не смутилась, не запротестовала. Кстати, что-то в этом же роде говорили утром Рэнсом и Тэйт, но она так волновалась в присутствии Мика, что ничего не слышала и отвечала невпопад... Славные люди — Рэнсом и Тэйт. Вот только как шериф относится к внеслужебным увлечениям своего подчиненного?

— Как нормальный человек. Кстати, Тэйт кате­горически заявил, что не потерпит в своем округе беременных женщин, живущих в одиночку в глуши, и выделил мне два дня на решение этой проблемы.

— А ты что, мои мысли читаешь?— возмутилась Фэйт.

— Я же сын знахарки и внук шамана,— невоз­мутимо ответил Мик и впервые за время поездки положил большую руку на хрупкие плечи сидящей рядом с ним женщины.— Так что привыкай, золо­тая моя.

— Твоя? Я — твоя?— вспыльчиво спросила Фэйт. Мик взглянул на нее и, несмотря на солнеч­ные очки, Фэйт заметила на его лице испуг.

— Ну, конечно, твоя,— засмеялась она и при­жалась щекой к рукаву его куртки.

— Моя навеки?

— Конечно, твоя навеки!

— Ну тогда я спокоен. А вот мы и дома!