Твоя навеки

— Я хотела отметить твою дипломатичность. Наша страна ведет войну с Аргентиной, а вы с Алисой выбираете такой чудесный рисунок для своего великолепного шатра. Он ведь повторяет рисунок аргентинского флага. Вот они, бело-голубые полосы у нас над головой.

Все последовали ее примеру и подняли глаза к верху шатра.

— Думаю, что нам стоит поднять бокалы за то, чтобы все мы в минуты трудного выбора руководствовались принципами благородства. Среди нас есть одна аргентинка, и я уверена, что она любит свою страну, как и положено истинной патриотке. Ведь и мы любим нашу? Как же мы опускаемся до того, чтобы унижать всю нацию? Разве это не проявление трусости — пригласить к себе в дом человека и осыпать его оскорблениями? Выходит, Ян, что благородные намерения, которые ты продемонстрировал, выбрав такое убранство для шатра, после нескольких глотков вина были забыты? Но я все равно провозглашаю тост за благородство. Я сторонник дипломатии, и мне отрадно, что многие это понимают, не так ли, Ян?

Ариэлла поднесла бокал к своим бледным губам. Ян поперхнулся сигарой, лицо его приобрело даже не пунцовый, а синеватый оттенок. Давид смотрел на Ариэллу изумленно, как и другие гости за столом. София с благодарностью улыбнулась ей, подавив свою злость на хозяина дома, и глотнув вина из бокала.

— София, не хотите ли составить мне компанию? Думаю, что общество столь ограниченных собеседников наскучило не только мне, — сказала она непринужденно.

Мужчины подскочили на ноги и начали почтительно кивать, не в силах скрыть восхищения этой необыкновенной женщиной. София прошла к Ариэлле, гордо расправив плечи. Ариэлла взяла ее под руку, и они вышли из зала, сопровождаемые взглядами опешивших гостей. Оставшись с Софией наедине, Ариэлла разразилась смехом.

— Какой напыщенный дурак, — сказала она. — Мне нужна сигарета, а тебе?

— Я не знаю, как тебя отблагодарить, — вымолвила София, все еще дрожа.

Ариэлла предложила ей сигарету, но София отказалась.

— Не стоит благодарности, потому что я получила от этого большое удовольствие. Я никогда особенно не любила Яна Ланкастера. Не понимаю, что находит в нем Давид. А как приходится страдать его бедной жене! Каждый вечер одно и то же: высокомерие, напыщенность, пустота. А еще запах этой чудовищной сигары. Ой-ой!

Они присели на скамейку. Было слышно, что в шатре снова начались разговоры. Ариэлла закурила.

— Ты не представляешь себе, сколько усилий уходит на то, чтобы сохранить чувство собственного достоинства. Мне хотелось вылить ему вино прямо в лицо, — сказала Ариэлла, зажав сигарету между своими длинными пальцами с накрашенными розовым лаком ногтями.

— Но тебе это удалось и без таких крайних мер. Он был в ярости.

— Это очень отрадно слышать. Как он посмел? — воскликнула она, затягиваясь.

— Все поддержали его. Я предвидела такой поворот, поэтому и не хотела идти сюда, — с грустью в голосе призналась София.

— Я полагаю, что тебе приходится очень трудно. Я восхищена тем, что ты решилась бросить всем вызов своим появлением здесь. Ты тут как газель среди львов.

— Давид хотел, чтобы я пришла, — проговорила она.

— Конечно. Я уже говорила, что никогда не понимала его симпатии к Яну. Он отвратителен!

— Думаю, после сегодняшнего вечера ему придется пересмотреть свои взгляды, — засмеялась София.

— Надеюсь, что да. Он не станет больше общаться с ним.

Она выдохнула дым уголком рта и внимательно посмотрела Софии в лицо.

София обратила внимание на то, какие у Ариэллы густые черные ресницы.

— Давиду повезло, что он встретил тебя. Он выглядит очень счастливым. Молодым, состоявшимся. Ты для него отличная пара. Я почти ревную.

— Спасибо.

— Мы с ним не подходили друг другу. Ни в чем. — Она уронила пепел на траву. — Он все время ворчал, а я была требовательной и избалованной. Я такой и осталась. Мне жаль, что я причинила ему столько боли. Но я рада, что мы расстались, потому что так каждый получил возможность двигаться своей дорогой. Если бы мы остались вместе, то уничтожили бы друг друга. Не срослось. Но вы с Давидом... Я всегда вижу, когда отношения искренние. Ты сумела дать ему то, что никогда не смогла бы дать ему я.

— Не стоит себя ни в чем винить, — сказала София, удивляясь тому, что когда-то видела в этой женщине угрозу для себя.

— Мне не нравились его друзья. Заза — настоящая заноза. Она всегда хотела заполучить Давида. На твоем месте я была бы осторожнее.

— О, Заза, она любит вмешиваться, влезать во все дела, но я все равно люблю ее, — возразила София.

— Она ненавидела меня. Вы с Давидом подходите друг другу, хотя теперь нас всех будет объединять взаимная неприязнь к Яну Ланкастеру.

Она засмеялась.

— Это точно, — вздохнула София. — Я думала, что ты живешь во Франции?

— Я жила там с Аланом, — подтвердила Ариэлла и горько рассмеялась. — Милый Алан. Еще одна связь, обреченная на неудачу. Не знаю, — тяжело вздохнув, добавила она. — Просто не знаю, что со мной. Наверное, я не создана для постоянства.

— А где Алан теперь?