Твоя (не) любимая (СИ)

– Мам, – закатываю глаза. – Ты решила отличный день испоганить?

– Нет, конечно, но тебе уже двадцать семь, – она начинает свою любимейшую тему, от которой меня воротит в буквальном смысле этого слова. – Если не хочешь слушать меня как мать, то послушай как заслуженного врача.

– Нет, я не беременна, – отрезаю.

– Но тебе пора задуматься о ребенке, – продолжает давить на меня. – Если ты не родишь Глебу, то это с легкостью может сделать кто-то другой.

– Мама, ты просто невыносима. Избавь меня, пожалуйста, от этих разговоров, – быстро выхожу из кухни, чтобы избежать неприятной беседы.

– Не уходи, когда мы говорим на серьезные темы! – доносится мне вслед, но я уже скрываюсь в ванной комнате и открываю кран, заглушая звук ее голоса.

Стоя под теплыми струями воды, я отвлекаюсь от ненавистной темы, на которую мама говорит абсолютно при каждой встрече, приводя тьму доводов, почему я срочно должна забеременеть. И, кстати говоря, отцом моего ребенка обязательно должен стать Глеб. Когда ей стало известно о предстоящей свадьбе, то она от счастья чуть не свихнулась. Я утрирую, конечно, но ее ненормальное обожание Ланского порой наталкивает на определенные мысли.

Но вопрос-то в другом, а хочу ли я замуж за Глеба? Любви в реальном ее проявлении с моей стороны нет. И не было никогда. А он… В его чувствах я тоже никогда не была уверена. Хотя пару лет назад у меня были все шансы полюбить этого мужчину, если бы мое сердце не занимал другой… Тот, кто и разбил его на мелкие осколки.

Мысли несут меня во вчерашний вечер, возвращая к случайной встрече с Матвеем. В костюме с иголочки, сидящем на нем идеально, он выглядел как модель, сошедшая с обложки глянца. Градов всегда умел преподнести себя, и дело совсем не в одежде, разумеется, а в его удивительной харизме, при помощи которой он покорял всех. Правда, вчера мне показалось, что в Матвее что-то изменилось – в его непроницаемом взгляде карих глаз мелькнула усталость. Хотелось бы мне сказать, что жизнь бывшего мужчины больше не интересует меня, но это будет ложью, тем более, когда вопросов после его исчезновения несколько лет назад осталось больше, чем появилось ответов.

Внезапно раздается стук в дверь ванной комнаты. Черт! Я почти забыла, что дома не одна, и что моя самая близкая родственница без предупреждения только что вторглась в мое жилище. Выключаю воду и, обернувшись в полотенце, выхожу из ванной.

– Дочь, почему ты уходишь от серьезной темы? – летит очередной вопрос, после которого у меня появляется жгучее желание выставить маму из квартиры.

– Зачем ты пришла? – спрашиваю в лоб.

– Проведать тебя, конечно, – удивляется она, будто мой вопрос стал для нее полнейшей неожиданностью. – У меня сегодня выдался свободный день, и я решила навестить тебя.

– Или задолбать вопросами, – я направляюсь в спальню, она идет следом.

– Марго, перестань разговаривать со мной в таком тоне! – в голосе слышится приказ.

– А ты прекрати вторгаться в мой дом с претензиями и указаниями, что мне делать! – брови мамы ползут вверх. – Ты сама только что сказала, что мне уже двадцать семь лет, поэтому будь добра, уважай мое личное пространство. Мам, я больше не ребенок, смирись с этим. Прошу тебя. И давай больше не будем возвращаться к этой теме.

Она демонстративно разворачивается и выходит из моей спальни. Даже если ей мои слова показались обидными, пусть так. Но каждая фраза была похожа на крик души, и мне хотелось бы надеяться, что до нее наконец дойдет смысл.

– Маргарита, я ухожу, – в своей обычной манере произносит она, когда я вхожу в прихожую. – Закрой за мной дверь.

– Не нужно обижаться, – выдавливаю из себя нечто, похожее на извинение.

– Тебе тут сообщение пришло от Матвея Градова, – она кивает на мой мобильный, лежащий на тумбе.

– От кого? – невольно вырывается у меня.

– Если это тот, о ком я думаю, то его появление в твоей жизни возможно только через мой труп, – небрежно бросает мама, а затем, окинув меня недовольным взглядом, будто я совершила нечто предосудительное, выходит из квартиры.

Дрожащей рукой я тянусь к мобильному, не в силах поверить, что номер Матвея остался прежним. Если мужчина на протяжении стольких лет скрывался, то смена сим-карты была бы вполне логична. Но больше меня удивляет другое – неужели у него до сих пор сохранен мой контакт? Или он узнал его после нашей случайной встречи?

Смахиваю по экрану вверх и всматриваюсь в текстовое сообщение. От волнения буквы начинают плясать, и мне не сразу удается разобрать четыре слова, написанных в привычной манере Градова — без приветствия и коротко, по делу.

Поужинай со мной завтра.

Я вспыхиваю. Это даже не вопрос. И не просьба. Это черт знает что. Набираю ответное сообщение и тут же стираю, а затем набираю снова. Зачем мне вообще что-то отвечать ему. Разум советует мне бежать куда подальше от Градова, а сердце по-прежнему трепыхается от одной только мысли о нем. Пальцы самостоятельно печатают ответ.

Зачем тебе это нужно?