Твоя по принуждению

Нехотя я подняла на него взгляд.

– Не нравится?

– Не нравится, – подтвердил он с примирительным спокойствием, заставившим меня сбавить обороты. Желание выяснять отношения пропало.

– У меня тут кое-что для тебя, – он вдруг обхватил мою ладонь и опустил в неё кольцо.

Как заворожённая, я смотрела на это колечко – тонкое, с маленькими камушками. Сердце в груди застучало так часто, что мне показалось, – вот-вот умру. Не переживу даже следующую минуту.

Ард молча взял мою правую руку. Пристально посмотрел в глаза и, забрав кольцо, поднёс к безымянному пальцу.

– Ты же говорил… – выдохнула, когда он надел его. Опять подняла взгляд на Арда. – Ты говорил, что нужно подождать. Что нам надо встать на ноги и…

– Говорил, – подтвердил он. – Но подумал тут… Нахрен ждать? У меня было два хороших дела. Вернее… – усмехнулся. – Дерьмовых, но мне удалось выкрутить их. В ближайшее время займусь поиском квартиры.

– Разве мы можем позволить себе квартиру? – я поверить не могла, что он это серьёзно. Кольцо, отдельное жильё… Ард держал меня за руку.

– Можем, – не без самодовольства. – Теперь можем.

Я только и смогла, что приоткрыть губы. Рихард положил ладонь мне на талию, придвинул ближе. Вторую опустил на шею.

– Так что, пойдёшь за меня? – погладил вдоль позвоночника, у линии роста волос. Глаза дьявольски блестели, в уголках губ играла едва уловимая тщеславная улыбка. Он и без моего ответа знал, что пойду.

– А твоя мама сошьёт мне платье? – от злости не осталось и следа. Я прижалась к нему ещё крепче, сама обняла за шею. – Она так красиво шьёт, Ард. Пожалуйста.

– Сама попроси, – его пальцы в моих волосах. – Ей будет приятно.

Он мягко помассировал мой затылок, и я, закрыв глаза, едва не замурлыкала от удовольствия. Почувствовала на губах его дыхание, обхватила второй рукой.

– Пойду, – шепнула. – Это если ты ещё хочешь знать ответ.

– Я и так знаю, что пойдёшь, – он крепче обхватил меня и поцеловал. Настойчиво, немного жёстко и зло. Только злость его не вызвала протеста – она слилась с моей, потекла по крови вместе с вином. Я тихонько застонала, царапнула его шею и приоткрыла рот сильнее, впуская его язык. Коснулась своим и сжала жёсткие прядки в кулак. Самолюбивый засранец. Но, Боже…

– Люблю тебя, – шепнула сквозь поцелуй. – Люблю тебя, хоть ты бываешь порядочной сволочью.

Наше время

Семь лет назад, натыкаясь утром на закрытую изнутри дверь ванной, я только и мечтала о собственной квартире. Злилась из-за того, что мы не могли позволить себе ничего дельного. Тогда мне казалось, что как только мы переедем, как только перестанем высматривать на полках супермаркетах предлагаемые по акциям продукты, всё будет иначе.

Да, всё стало иначе. Только теперь, шатаясь по огромной квартире Арда, я мечтала оказаться в нашей комнатёнке с крохотным балконом. Каждый день я хотела вернуть то время всё сильнее. Что дали мне прошедшие годы? Единственное – дочь. Какая ирония… Со вздохом я отвела взгляд от висящего на стене под стеклом снимка. Художественная фотография одного из мегаполисов. Должно быть, работа какого-нибудь знаменитого фотографа. Я тоже любила фотографировать. До свадьбы с Дмитрием, ещё в институте, даже ходила на курсы. Но куда уж было моим снимкам до подобного! Глупая блажь бестолковой девчонки.

Дойдя до конца коридора, я открыла одну из дверей. В льющемся из коридора тусклом свете я различила несколько стоящих в углу одна на другой коробок. Нажала выключатель. Под потолком загорелось несколько лампочек. Похоже, Рихард использовал эту комнату в качестве кладовки для хранения вещей. Сердце снова охватило горечью. Шикарная комната, раза в три больше той, что мы снимали…

– Вот так, Крис, – тяжело вздохнула я.

Горло сжало слезами, но я смогла побороть их. Вспомнила о брюнетке, цветастый палантин которой так и лежал в прихожей. Сперва мне хотелось разорвать его в клочья. Сидела на полу в коридоре и неотрывно смотрела на него. Сколько ни повторяла, что мне плевать, не помогало. Мне было не плевать. Душу разъедало болью, прятать которую от себя за яростью не было смысла.

Я дура! С чего я взяла, что у него никого нет?!

В воздухе не витало ни единой пылинки, а у меня было чувство, что всё тут подёрнуто пеленой забытья. Как и мы с Ардом. Как и всё хорошее, что было у нас когда-то. Остались только налёт досады и обид, отпустить которые было трудно. Рихард так и вовсе никогда не прощал обиды. Только тем, кто был ему очень дорог. Была ли я ему дорога? Если да, зачем он делает всё это?! Зачем?! Решил помучить меня сильнее, чем есть?!

Я прошла по комнате. Приблизилась к стеллажу и пробежалась взглядом по полкам. Одна была занята папками, на другой стояли книги: право, юридические справочники, Конституция в твёрдом переплёте…

Порывисто выдохнув, отвернулась. Подошла к шкафу и распахнула, сама не понимая, зачем. На плечиках висели костюмы. Строго по цветам – от угольно-чёрного, до пепельно-серого.

– Господи, – вырвалось само собой.