Твоя по принуждению

Рихард скрылся в глубине квартиры, а я так и осталась сидеть на кухне. Ни живая, ни мёртвая, смотрела в окно и никак не могла согреться. Если это не несчастный случай, значит… Значит, Дмитрий добрался до Марии и решил проблему кардинально. Если бы он хотел, чтобы она не выступила в качестве свидетельницы в суде, не пошёл бы на такое. Нет, он хотел другого: показать мне, что будет, если я не перестану пытаться вернуть дочь. Или не мне…

Я вылетела в коридор.

— Ард…

— Если ты не появишься, — стоя с телефоном у письменного стола в кабинете, прорычал он, — я вытряхну наружу всё твоё дерьмо, Афанасьев… Это в твоих интересах… Я тебя с землёй сравняю…

Я вцепилась в дверной косяк. Поймала взгляд Арда. Язык стал неповоротливым, в горле запершило.

— Ард, пожалуйста, — как только он закончил разговор, выдавила я. Сама не заметила, как оказалась возле него. — Он…

— Что он?! — гаркнул Рихард, схватив меня за плечо. — Что?!

У меня дрожали губы, подбородок. Ард был не просто в ярости. Казалось, ещё секунда, и он сметёт всё, что попадётся ему под горячую руку. От этого мне было ещё страшнее. Сколько угодно раз я могла повторить ему, чтобы он был осторожнее, что Дима способен на всё, но разве это что-то меняло? Я не могла допустить, чтобы Алиса осталась с ним, а Рихард был единственным, кто мог забрать её у него. Я прикрыла глаза, вдохнула. Пальцы Арда сомкнулись сильнее и разжались.

— Ты хочешь с ним встретиться?

— Да.

Я обессиленно опёрлась о стол. Единственное, во что мне оставалось верить, так это в то, что Рихард знает, что делает. Я должна была доверять ему в этом, не имела права сомневаться. Мысленно напомнила себе, что даже на эмоциях он никогда не делал ничего неосмотрительного. Это я могла сгоряча загнать себя в угол, Рихард нет. Он просчитывал каждый шаг наперёд.

Разумом я всё понимала. Только что мне было до разума, если сердце то останавливалось, то снова заходилось галопом?! Я вспомнила нашу встречу с Марией в офисе, её лицо, её сложенные на коленях руки. Несчастный случай… Если бы её имени не было в списке, который я дала Арду, если бы она не согласилась помочь, с ней бы всё было в порядке. В её смерти виновата я. А если что-нибудь случиться с Рихардом…

Я вышла в коридор как раз в тот момент, когда Рихард надел кожаную куртку.

— Подожди, — шепнула и, не думая, подошла.

Схватила за полы и, потянув его, встала на носочки. Коснулась губами его губ. Обвила одной рукой шею и погладила вдоль линии роста волос. Целовала так, как если бы это был последний наш поцелуй. Я должна верить ему, верить в него. Я верю. Верю, чёрт возьми!

Рихард прижал меня и завладел губами. С какой-то исступлённой яростью проник языком в рот. Сгрёб в кулак мою кофту на спине, второй ладонью провёл по пояснице.

— Это не только из-за Алисы, — прерывисто выдохнула ему в губы. — Я боюсь… боюсь за тебя не только из-за Алисы.

Не дав ему ничего сказать, обхватила шею уже обеими руками и прильнула всем телом. Лихорадочно гладила по тёмным волосам, чувствовала под пальцами завитки, покусывала губы. Наши языки сталкивались и расходились, дыхание соединилось в одно. Поцеловала в колючий подбородок, в уголок рта и опять в губы. Несдержанно, не думая ни о том, что было, ни о том, что может быть. Ладонью по его шее, вдоль ворота куртки и снова по волосам.

Он задрал мою кофту, тронул спину, и я задрожала. От простого желания принадлежать ему, быть его не одним моментом, а всегда. Как было когда-то.

— Ты мне нужен, Ард, — сбивчиво дыша, так и прижимаясь к нему, посмотрела в глаза цвета чёрного кофе. — Ты и Алиса… Вы… Вы мне нужны.

Он погладил меня под кофтой. Вдоль позвоночника, до самых лопаток, заставляя задрожать сильнее. Убрал руку и одёрнул ткань.

Я понимала, что позже наверняка пожалею о своих словах. Всё, что я скажу, будет использовано против меня. Кому, как не мне было понимать это? Но он должен был знать. Мне было важно, чтобы он знал: этот поцелуй не игра. И жизнь тоже не игра. И сшитое его матерью для меня платье тоже никогда не было игрой.

— Это предупреждение, — в ответ на его молчание. — Он убил Марию, чтобы предупредить тебя. Неужели ты не понимаешь? — с отчаянием, которого так не хотела показывать. Всматривалась в лицо Рихарда, такое родное, такое знакомое. Всё, что было у меня светлого в жизни, было связано с ним. Радость, нежность, любовь. И всё самое болезненное тоже принадлежало ему: предательство, обиды, разочарования.

— Понимаю, — он убрал одну мою руку. Сжал и выпустил.

Вторую я убрала сама. Отступила на крошечный шаг, но взгляда не отвела. Шевельнула губами, только что я ещё могла сказать ему? Он всё знал и без меня. Я кивнула. Ещё один маленький шаг от него. Нервно поправила волосы.

— Крис.

— М-м?

— Я разберусь с этим.