Твоя половина мира

Блондин появился здесь для чего-то другого.

Элен вдруг увидела, как она хватает кий…

…и расшибает его о светлую макушку. Блондин на некоторое время теряет сознание – этого достаточно, чтобы забрать оба ствола и нашпиговать его сталью.

Истерзанное тело, растекающаяся вязкая лужа, отвратительные конвульсии…

Элен вспомнила вчерашнюю ночь. На лифтовой площадке блондин не оставил ей ни шанса – он опережал ее на каждом шагу, закрыл все варианты, кроме единственного, который от него никак не зависел. Он знал, что Компания пришлет за ней вертолет, но не мог ничего с этим поделать.

А теперь… Элен снова проиграла в воображении, как бьет его по голове, – он даже не шелохнулся. Если бы не та встреча, Элен решила бы, что он и не форвард вовсе.

– Эй! Сестрица, тебя два раза приглашать?

«Для тебя два раза – слишком много?»

– А ты чего встал?! – Блондин пнул ногой какого-то мужчину, еще одного толкнул в шею. – Все наверх!

Он был слеп и глух, но форвертс в любой момент мог вернуться и к нему. Элен почувствовала, как на крышу опускается вертолет, и поняла, что если она ничего не сделает сейчас, через минуту будет уже поздно.

Минус 1 минута 45 секунд

Альберт посмотрел в бинокль и, вернув его офицеру, снова взял трубку.

– У вас все нормально?.. У нас тоже. Да, подтверждение получено.

– Есть посадка, – негромко доложил стрелок. – Черный «Москит-14». Пилот и боец, оба остаются в кабине.

– Ваши уже на месте, – сказал Альберт. – Ах, вы в курсе!.. Чудесно. Конкуренты?.. – Он обернулся к капитану, тот отрицательно покачал головой. – Кроме вас сюда никто не попадет. Никто и не пытался. Они люди разумные. И даже Хаген, если это вас интересует… Почему он согласился?.. Ну хотя бы потому, что иначе ему оттуда не выйти. Когда выбор сводится в единственному варианту, он перестает быть выбором. Вас это устраивает?.. Меня тоже. До связи, господа.

Альберт выплюнул жвачку и хрустнул пальцами.

– Люди… – не отрываясь от винтовки, молвил стрелок. – Внутри пятеро. Выбегают на улицу. Еще пятеро. На подходе – от тридцати до сорока. У них там паника.

Капитан подошел к окну и глянул в бинокль.

– Паника – это славно… – проронил Альберт. – Ищи человека с гранатой. Приметы… – Он закрыл глаза. – Приметы такие: мужчина не старше двадцати лет, светлый пиджак.

– Вижу, – отозвался снайпер. – «РГ-118». Активированная. В правой руке.

– Попадешь?..

– Так точно.

– Господин Советник… – подал голос капитан. – Я обязан…

Альберт собрался уже ответить, но вдруг опомнился и начал судорожно ощупывать одежду. В брюках нашлась пустая упаковка, он скомкал ее в ладони и занервничал еще сильней. В нагрудном кармане скрипнул пластик, и Альберт сразу успокоился. Переведя дыхание, он выдавил из ячейки жвачку и зажал ее в зубах.

– Что вы там обязаны, капитан?

– Господин Советник, я обязан уточнить. Мы ликвидируем… всех?..

Альберт энергично разжевал подушечку и кивнул:

– Всех, капитан. Отпустим вертолет, и… всех. Что там с гранатой? – обратился он к снайперу.

– Я готов.

– Ну и… пусть они тоже будут…

– Огонь, – сказал офицер.

Винтовка издала стальной щелчок – спустя мгновение на площади полыхнуло ослепительно-желтым. И тут же погасло. Через полсекунды от ресторана донесся короткий, будто отсеченный гром.

Альберт отобрал у офицера бинокль. В подсвеченном кадре парила светло-серая дымка, вокруг разбитой двери лежали люди – те, кто успел выйти. Женщину, появившуюся первой, отнесло взрывом к автостоянке и кинуло на багажник «Фольксвагена».

– Гарантия… – буркнул Альберт.

Снайпер снова выстрелил. Тело дернулось и скатилось с машины.

– Из окна второго этажа спрыгнул человек, – сообщил капитан. – Левое крыло здания, отсюда не видно.

– И что?..

– Уничтожен.

– Вы мне про каждого в отдельности рапортовать собираетесь?

– Нет, господин Советник. Но я подумал…

– Думать вы должны только об одном: чтобы оттуда никто не вышел.

– Я вас понял.

– Это хорошо, что вы меня поняли, – сказал Альберт. – Очень хорошо.

Он уже не боялся – ни Тиля Хагена, ни срыва операции. План, пришедший ему в голову внезапно и как будто извне, поначалу казался не только смертельно опасным, но и нереальным. Альберт как человек здравомыслящий в него не верил – до тех пор, пока план не начал сбываться сам, шаг за шагом.