Твоя половина мира

— Возьмешь наличные и карточки, — предположила Элен. — И тачку тоже?

— И тачку, — спокойно подтвердил он.

— И меня?

— Ну, так!..

Мужчина продолжал ее рассматривать, уже откровенно и деловито, как свою собственность.

— Один разик, — строго сказала она. Незнакомец нахмурился и поиграл ножом — на случай, если она вдруг не заметила.

— А чего ты ждал? Мне что, плакать, что ли? Давай, же двигайся, только по-быстрому.

Она решительно расстегнула “молнию”, сунула левую руку за пазуху и, приподняв правый локоть, выстрелила через куртку ему в живот. — Ты чего от меня ждал? — повторила Элен. — Слез?

Открыв дверь, она вытолкнула его из машины и вышла сама. Теперь ствол можно было и показать, иногда это полезно. Она носила пистолет во внутреннем кармане — страшно подумать, что сделал бы полицейский, нащупав рядом с грудью еще и рукоятку. Семимилли метровый “стейджер”, оружие профессиональных подонков: пуля на воздухе нейтральна, в крови разлагается. Если не убьет, то замучает до смерти.

— Ну что, угомонился? — Она откинула нож подальше и присела на корточки. — До Малой Полянки-то мы с тобой так и не доехали...

Собрав силы, бородатый махнул рукой куда-то в стык между стенами.

— Ты издеваешься? — возмутилась Элен. Он виновато кашлянул.

— “Ударник”... Или Кремль... Любой покажет.

— Какой еще Кремль?!

— Щас из трубы... направо... потом дальше... дальше, дальше... — мужчина снова помахал, уже слабее.

Элен выпрямилась и, прикрыв глаза, погладила лоб. Значит, направо и дальше... Километра три по прямой, затем поворот, еще один, там спросить у прохожего, опять поворот, и... Да, бродяга говорил правду: она попадет на мост между красным забором и большой белой церковью. Где-то в тех местах и будет Малая Полянка.

— Тебе сколько лет? — осведомилась Элен.

— Сорокх... сорок фосемь, — с натугой произнес бородатый.

— А мне — двадцать четыре. Ты ублюдок, ясно?

— Ясно... Вызови врача. У тебя же есть?.. терминал есть?..

Она достала трубку и посмотрела в потолок. На сей раз жмуриться ей не пришлось: варианты были очевидны, почти осязаемы. И было их на удивление мало, всего четыре.

Первый. Бродяга — кстати, Петр Николаевич Рыбкин — дохнет прямо здесь, у запертых ворот. Композитная пуля уже начала растворяться, через полтора часа его смогут спасти только в серьезной дорогой клинике. Еще через час его не спасет уже никто. Но умрет он нескоро, агония продлится до вечера.

Второй. Петр Николаевич успевает попасть на операционный стол. И продолжает жить с кривым рубцом во все пузо. Как долго — зависит от него самого, Элен это не касается.

Третий. Рыбкин выживает, и его треп о “смазливой суке со “стейджером” доходит до тех, кто ею, хм... такой смазливой, сильно интересуется. Находят ее или нет — неизвестно. Точнее, не важно. Просто этот вариант отпадает как слишком хлопотный.

Ну и четвертый, конечно. Четвертый вариант.

Элен подняла пистолет и сделала в полицейском плаще новую дырку, ближе к сердцу. Мужчина дернулся и уронил голову, как будто пуля перебила в нем арматурину.

Вернувшись к водительскому сиденью, Элен скинула куртку и надела свитер. Вода с улицы сюда не попадала, но под утро становилось свежо. У Элен задрожали руки. Нервы?.. Нет, вряд ли. Если бы она тратила на это много энергии, то давно бы не жила. Хотя, с другой стороны, — если бы не тратила, не жила бы точно.

Элен не представляла, как некоторые умудряются дотягивать до старости, не зная, что их ждет в следующую секунду. Не видя параллельных вариантов. Не имея возможности выбирать, поскольку каждый их выбор — единственный и каждый — навсегда. Для нее это было загадкой. А то, что делала она... вернее, то, как она жила... Иначе она не умела.

Врач говорил Инге Лаур, что дочка у нее родится с отклонениями. Предупреждал, что ребенку будет трудно в этом мире. Советовал что-нибудь предпринять.

Когда крошка Элен появилась на свет, того врача уже месяц как закопали в землю — выезжал из дома и не догадывался, что через перекресток несется трейлер с неисправными тормозами. Он даже не догадывался...

Элен не могла этого понять. Но все же ей было трудно. Очень трудно одной.

Минус 42 часа

— Господин Юхневич?..

— Здесь что, неразборчиво написано?

— Нет, нормально. — Сержант снова посмотрел на Карточку.

— Или вы думаете, что это не мои документы? — начал закипать Тиль. — Думаете, утопил хозяина в речке и хожу теперь с его удостоверением?

— Нет господин Юхневич, ничего такого я не думаю. — Полицейский уже собрался отдать ИД-карту, но задержал руку. — В городе неспокойно, вот и проверяем. Служба. Всего хорошего, Александр... э-э...

На карточке было выбито “Александр В. Юхневич”, и Тиль мгновенно ответил:

— Васильевич.

— Добро пожаловать в Москву, Александр Васильевич, — сказал сержант, возвращая документы.