Твоя примерная коварная жена

Машина, скользя по чавкающей глине и мокрой опавшей листве, съехала с дороги и нырнула под деревья, заботливо расступившиеся перед ними. В осеннем парке было сумрачно и свежо. Снова начал накрапывать дождик, сводя на нет возможность встречи со случайными прохожими. Неподалеку проехал велосипедист, за которым в поводу пробежала большая собака, и все стихло, оставив их, наконец, вдвоем.

– Эля, – Семенов заглушил мотор и повернулся к сидящей рядом с ним женщине, нежно откинул с лица непослушный завиток волос, заправил его за маленькое точеное ухо, просвечивающее розовым, как жемчуг в перламутровой раковине, откашлялся, потому что голос его звучал хрипло. – Эля, я так тебя хочу, что меня сейчас просто разорвет на части. Иди ко мне. Извини, что все так, – он показал рукой на деревья за стеклом, – но я не могу ехать дальше.

– Не надо никуда ехать, – шепнула она, отодвигая свое сиденье и откидывая назад спинку. – Меня вполне устраивает место и время. Витольд, я так по тебе соскучилась. Я думала про то, что наше ночное свидание никогда не повторится, что я тебя нашла и тут же потеряла. И это было невыносимо, считать, что ты больше никогда меня не обнимешь. Если бы ты не приехал сегодня, наверное, я бы бросила все и сама поехала к тебе, хотя совсем не в моих привычках навязываться. Ты знаешь, всегда мальчишки за мной бегали, а я за ними никогда. Видимо, надо же когда-то начинать.

– Я знаю, – непонятно сказал он и накрыл ее тело своим, требовательно ища ее губы.

Царящая в парке тишина какое-то время прерывалась лишь барабанящими по крыше машины каплями дождя и их прерывистым дыханием. Элле было так хорошо, что в какой-то момент она вдруг испугалась, что сейчас умрет, потому что такое блаженство не могло быть испытано в земной жизни. По крайней мере, раньше она ни разу не испытывала ничего подобного.

Это был ЕЕ мужчина. От волнистых густых волос, которые она в экстазе перебирала, запуская в них пальцы, до упругих крепких ягодиц, ритмично двигающихся между ее скрещенными ногами. Он был крупным, мощным, гладким, очень приятным на ощупь, надежным и волнующим ее до одури. Несмотря на то что Элла видела доктора Семенова второй раз в жизни, он казался странно знакомым, как основательно подзабытый персонаж из старой, прочитанной в далеком детстве книжки.

Его тело сотрясла длинная дрожь, почти судорога. Он протяжно застонал, почти завыл, как вышедший на ночную охоту волк, затем откинулся на водительское сиденье и шумно перевел дух.

– Однако… У меня такое чувство, что мне опять двадцать лет.

– И у меня, – призналась Элла, как смогла поправила сбившуюся одежду, запахнула полы кожаного плаща и требовательно уставилась на Семенова. – А что ты такое знаешь?

– В смысле? – он непонимающе уставился на нее.

– Перед тем, как меня поцеловать, ты сказал: «Я знаю», но не уточнил, что именно.

– А-а-а. Я знаю, что за тобой с самого детства бегали мальчишки.

– Откуда? – удивилась Элла, открыла дверцу и выпрыгнула на улицу, чтобы вдохнуть полной грудью прохладный, вкусно пахнущий сосновой хвоей воздух. Ноги ее, обутые в легкие щегольские ботиночки, явно не предназначенные для прогулок по осеннему лесу, тут же увязли в размокшей глине. – Ой, мамочки, я, кажется, тону.

Семенов, засмеявшись, тоже выбрался из машины, обошел ее кругом и остановился перед Эллой, с огорчением разглядывающей, как жирно чмокающая грязь подбирается почти к щиколоткам.

– Горе ты мое, – ласково сказал он, подхватил Эллу под мышки и выдернул ее из глины легко, будто она была не взрослой женщиной, а маленькой девочкой. Смутное воспоминание мелькнуло у нее в голове, и Элла, открыв рот, уставилась в лицо Семенову, ища подтверждение своей внезапной догадке. – Эх ты, я так сразу тебя узнал, как только увидел. Ты только в кабинет мой зашла, и я сразу понял, что это не кто иной, как Эля Яблокова. Оттого я и знаю, что за тобой мальчишки с детства бегали, что ты практически на моих глазах выросла.

– Тося? – Элла не верила собственным ушам. – Ты – Тося. А я-то в детстве ломала голову, как тебя зовут полным именем. А оказывается, Тося – это Витольд. Так необычно.

– Витольд – лесной властелин. Именно поэтому я умыкнул тебя в лес. – Он засмеялся, обнажая красивые ровные зубы. – Хотя обещаю в следующий раз заниматься с тобой любовью в постели, долго, обстоятельно и разнообразно. Как той нашей ночью. А вообще мама назвала меня в честь польского композитора Витольда Лютославского. Отчего-то были у нее в молодости столь странные музыкальные пристрастия.

– А Анну Ивановну помню. Еще бы, лучший детский доктор в Солнечном. Как она?

– Жива-здорова. Отец тоже. После того, как он вышел в отставку, они поселились в Подмосковье. Но мама регулярно приезжает ко мне, ходит по театрам, по выставкам живописи. Обожает путешествовать по Европе. Слава богу, я могу ей это обеспечить.