Твоя реальность — тебе решать

Вероника вздрогнула, услышав свое имя. А мяч поймал парень, стоящий прямо напротив корзины. К нему уже несутся соперники, один из которых бросается под щит в надежде перехватить мяч. Но парень не дожидается, а взмывает вверх и отправляет мяч в полет — вшууух, а внизу его уже ловят и пасуют дальше. И вновь шелест мяча, шорох подошв о покрытие, сухой стук, брошенные короткие фразы… И столько жизни в этом, что Вероника стояла, как завороженная, не отводя взгляд, забыв о скором занятии…

— Ник! — вновь крик на площадке, и тот самый парень взмывает вверх, чтоб перехватить мяч, но тот летит слишком высоко, настолько высоко, что перелетает ограду. Вероника, как и игроки, следит за мячом. А тот, перемахнув ограждение и почувствовав свободу, заскакал по дорожке, выложенной плиткой, прямо к девочке. Парни разом что-то закричали, но Вероника, бросив папку с нотами, уже спешила к мячу и поймала его на лету.

— Слышь! Брось, а? — прокричал по ту сторону клетки один из парней, тот самый длиннорукий, передавший пас.

— Обалдел, что ли? Как она через сетку-то перебросит? — возразил соперник.

— Данька, это ты у нас такой длиннорукий орангутанг! — поддакнул другой и даже прошелся по площадке, изображая обезьяну. Парни загоготали. Данька встал в полный рост и зыркнул на друзей.

— Девчонка точно не перебросит, — пробормотал третий, сидящий на корточках, в изнеможении вытирая пот с лица краем майки.

— Да я заберу, — проговорил Ник и уже почти развернулся, как вдруг услышал щелчок и обернулся.

По ту сторону стояла рыжеволосая девчонка в бейсболке, натянутой по брови, и улыбалась, ударяя по мячу крепкой ладонью. Клац-клац-клац четко стучит мяч. Ник непроизвольно делает шаг навстречу и даже берется за проволочное заграждение. Что-то было в этих движениях… Что-то, что он давно видел или слышал… А эта девчонка вдруг оглядывается, словно прицеливается, отходит назад, еще пару раз ударяет мячом о землю, а потом бросается с ним в руках к клетке. Не добегая до нее, она вдруг взлетает — вшууух и мяч оказывается по эту сторону. Но Ник не смотрит на мяч, он смотрит на девочку. Рыжие косы ударили ее по рукам, но она продолжает улыбаться и следит за мячом, который подхватил один из ребят. Тот бросил взгляд на Веронику и улыбнулся.

— Беру свои слова назад, сударыня! — засмеялся он и даже поклонился.

Вероника улыбнулась и только тут заметила Ника, не сводящего с нее взгляда. У него уже были зацелованы солнцем до горчичного цвета жилистые руки и лицо. Создавалось ощущение, что парень смугл от природы, если бы не белые предплечья (видать, впервые надел майку с открытыми руками). Зачесанный на правую сторону чуб, выгорев на солнце, был светлее коротко стриженных волос. И на загоревшем лице так выделялись синие с серым ободком глаза в обрамлении пушистых ресниц. Вероника всегда завидовала парням. У всех знакомых, и братьев в том числе, были шикарные ресницы — темные, густые, длинные. Мало того, что в собственной семье она единственная (не считая родной тетки по матери) рыжеволосая, так еще и ресницы, и брови были рыжими. Не накрасишь — не увидишь. Зато глаза ярко-зеленые, как крыжовник!

— Ник! — раздалось позади.

— Сейчас! — не оборачиваясь, крикнул парень.

Девочка наклонилась и подняла брошенную папку с нотами, и Ник вдруг понял, что она сейчас уйдет.

— Стой! — позвал он.

Она подняла на него глаза, которые закрывала тень от козырька бейсболки, потом бросила взгляд на часы, чертыхнулась и сорвалась с места, только косы захлестали по спине. Ник, не успев ее остановить, провожал глазами.

— Ник!!!

— Иду!

Он ее ждал. Парни уже разошлись кто куда, а Ник все бросал мяч в корзину и вспоминал эту удивительную девчонку с длинными рыжими косами, которая так лихо перебросила мяч через сетку ограды. Сколько силы и воли было в том прыжке! Да и по тому, как держала мяч, было понятно, что — как минимум — умеет играть в баскетбол, а максимум… Максимум границ не имеет. Может, спортсменка? Сам Ник был довольно высоким: перед апрельскими соревнованиями его рост составлял 187 сантиметров. И девчонка эта тоже совсем не маленькая.

Ник промаялся уже несколько часов в надежде встретиться с девочкой, но она так и не появилась, и после маминого звонка он подхватил сумку и отправился домой, но отойдя от площадки, оглянулся.

«Может, и встретимся»,— мелькнуло в голове.

Глава 2. Жизнь — боль.

Ироническая отстраненность — вот

единственный способ не расстраиваться.

Бел Кауфман. «Вверх по лестнице, ведущей вниз»