Твоя реальность — тебе решать

Никита подошел к друзьям, у него был вид побитой собаки. Злость раздирала душу, хорош, что сказать! Девочка, эта замечательная девочка с рыжими косами, против Рыжова и его банды! А он, видите ли, играть не может. Нет, Ник смог бы! Ей-богу! Вот только эти двое, Тим и Ника, не дадут. Тимка не шутил, он правда плюнет и уйдет, и пофиг ему на это холодное противостояние с первой школой. Ему хватало того, что он побеждал их в олимпиадах, утирая нос умникам, а с дураками не тягался. «Ибо не царское дело». Уйти с площадки для Ника — бегство с поле боя, для Тима — грамотное отступление, холодный расчет и убежденность, что «и на нашей улице будет праздник». Только потом.

Зрители сели на трибуны, а четверка игроков встала ближе к центру. Ник, не участвующий в игре, сделал вбрасывание, Тиму удалось отбить мяч Веронике — игра началась.

Ёж пёр напролом, Артём присматривался, Тим подстраивался под Нику, а Ника играла так, будто для нее не существовало никаких запретов. Крутилась, уходила с мячом, уворачиваясь от осторожного Рыжова и наглого Ежа, только косы хлестали по спине и бокам, да глаза горели азартом! И, возможно, все бы так и закончилось мирно и тихо, если бы ребята второй гимназии не вырвались вперед на два очка. Со стороны казалось, что Рыжова это нисколько не задевало — вырвались и вырвались, что с того? — но это ужасно злило тринадцатилетнего Ежа. Он будто невзначай поставил подножку Тиму — того спас только колоссальный опыт и постоянные тренировки. Тимка терпеть не стал, подошел сгреб за грудки так, что футболка на мальчишке задралась до ушей.

— А чё я? Чё я? Это игра! Я ж не нарочно! Смотри под ноги! — верещал Ёж, пытаясь освободиться из тисков.

Уваров разжал пальцы, и наглый парнишка отскочил от него.

— Слышь, Ёж? — спокойно и очень холодно позвал Артём, тот обернулся в поисках защиты, а вожак продолжил: — В морду получишь, усёк?

Не получив поддержки, мальчишка еще больше обозлился и затаился.

Вторая вела в счете, но первая сократила отрыв. Болельщики первой орали, будто перед ними разыгрывался чемпионат Мира. Никита сидел молча, только слышно было, как зубы скрипели, да кулаки сжимал так, что ногти впивались в ладони. Артем с Тимом крутились под щитом, слышалось только тяжелое дыхание, как вдруг Артём, вырвавшись из цепкого капкана обороны, бросился к кольцу и закинул мяч в сетку.

— Пробежка! — хором заорали ребята из второй гимназии.

Артём и болельщики были категорически не согласны с этим. Они орали, и гвалт стоял невообразимый. Никита и ребята из первой школы подбежали к сетке, каждый доказывал правоту своего мнения. В это время мяч, о котором все забыли, подкатившись, стукнулся о кроссовки Ежа, и подросток поднял его. Тим и Артём орали под щитом, периодически размахивая руками, слышалось: «смотреть надо было», «у тебя глаза на жопе?», «сам такой» и прочее. По сторонам они не смотрели. Ёж поднял мяч, подкинул и оглядел площадку. Рыжая девчонка смотрела на спорящих парней. Она хорошо играла в баскетбол, даже очень хорошо. Уж точно лучше, чем Ёж. И эти двое верзил относились к ней как к равной. Мальчишка подкинул мяч еще раз и вдруг бросил его что есть силы в сторону девочки, запоздало крикнув:

— Лови!

Ника вскинула глаза. Тяжелый снаряд влетел в ее открытые ладони, девочку даже оттолкнуло немного назад по инерции, и в следующую секунду она, сжав зубы, взвыла от боли, а мяч выпал из рук, ставших чужими. Никита дернул на себя дверь, едва не сорвав с петель, подлетел к девочке, которая смотрела на раскрытые ладони и не понимала, что произошло. Они горели от запястья до самых кончиков пальцев, словно их сунули в печь, но перед этим расплющили под прессом. Боль была такая, что ноги отказывались держать, и Вероника упала бы, если бы Никита ее не подхватил.

— Ника! Ника! — звал ее Егоров, но она не видела ничего кроме обожженных болью рук.

— Что? Что случилось? — спрашивал Рыжов, склоняясь к девочке. — По пальцам прилетело? Так не играли же?

— Ну ты урод! — припечатал Егоров и кинулся на Ежа, но его перехватил Рыжов и тот самый лопоухий. — Пусти!

— Ник, бегом домой, нужно приложить лед, или она завтра даже ложку в руки не возьмет! — уговаривал Артём, отталкивая Егорова от Ежа.

— Да он…

— С ним разберутся! — настаивал Артём.

— Мы еще встретимся, понял, урод? — процедил сквозь зубы Никита, но всё же послушался Рыжова и вновь вернулся к Нике.

Девочку подняли на ноги. Тим подхватил свои вещи, Ник забросил на себя свой рюкзак, но тут чья-то рука сдернула его с плеч. Егоров оглянулся: Рыжов уже забросил его рюкзак за спину, а Никин прилаживал на груди.

— Что стоим? Погнали! Тут самое главное — время, — говорил Артём, поправляя лямки. — Ей лучше помоги!

Не Ник, не Тимофей не стали спорить и поспешили в сторону третьей школы. Арт задержался на миг, что-то шепнув лопоухому, который согласно кивнул и глянул на Ежа. Тот поймал этот взгляд и даже отступил, отчаянно пожалев, что время нельзя отмотать назад.