Твоя родословная (ЛП)

Я не хочу менять выражение своего лица из-за страха, что оно исчезнет, — эта черта досталась мне от моего отца.

— Этот сукин сын, — бормочу я, на этот раз хмурясь в полную силу.

— Что? — Паркер спрашивает с беспокойством, но я смотрю на Марию, когда отвечаю.

— Раф всегда знал, когда я злюсь или слишком сильно о чем-то задумываюсь, но он никогда не говорил мне, как. Дело в этом, не так ли? — драматично спрашиваю я, указывая на морщинку, которая заставляет Марию только посмеиваться надо мной.

— На сто процентов. Эти двое знали друг о друге все, и об этом взгляде всегда ходила шутка, — говорит она так небрежно, но это дает мне такое представление об их жизни. Радость и счастье, которые они разделили и в которые привели меня.

Один из людей Марии внезапно подходит к столу с мобильным телефоном в руке и прерывает наш разговор.

— Миссис Стил, прошу прощения, что прерываю, но это срочно, и я думаю, вам нужно знать, что происходит, — бормочет он, передавая ей телефон. Она хмуро смотрит на него, опустив взгляд на экран. Поднеся телефон к уху, она наконец говорит.

— Здравствуйте. — ее тон размеренный и холодный, совсем не такой, как у женщины, сидевшей перед нами всего несколько минут назад. Я чувствую где-то внизу живота, что что-то происходит, и мои ноги начинают нервно подрагивать. Я бросаю взгляд на Паркера, который смотрит на меня краем глаза, и он кладет руку мне на бедро в знак молчаливой поддержки.

— Кто это санкционировал?… Нет, это нихуя не нормально… — она смотрит прямо на меня, и это сразу говорит мне, что я в этом замешана. — Скажи этому ублюдку, что я собираюсь выпотрошить его ржавым лезвием, отрубить ему яйца и засунуть их в его чертову глотку, — яростно выплевывает она, швыряя мобильник через всю комнату. К счастью, не через балкон, потому что это определенно нанесло бы какой-то ущерб с той силой, с которой она только что швырнула его.

В ее глазах горит огонь, а плечи слегка подрагивают. Встав на ноги, она ударяет кулаками по столу, сбивая часть еды на пол. Паркер хватает меня за руку и оттаскивает нас от стола, и это движение останавливает ее тираду.

— Мне очень жаль, — бормочет она, глядя в потолок, и делает несколько глубоких вдохов. — Извини, что прерываю наш обед, но я думаю, будет неплохо, если ты вернешься в Академию и начнешь готовиться.

— Готовиться к чему? — спрашиваю я, когда мое сердце начинает учащенно биться, а стук отдается в ушах.

— Потому что эти ублюдки перенесли Игры на второе ноября, — рычит она, не в силах сдержать ярость. Рука Паркера крепче сжимает мою, когда кровь сильнее бежит по венам. Мне требуется мгновение, чтобы привести свой мозг в порядок и наверстать упущенное.

Второго ноября? Это через неделю после завтрашнего дня. Черт.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

(Оскар)

— Оскар, почему ты играешь в свои видеоигры в моей комнате? Что не так с твоей? — Роман ворчит на меня, но это не мешает ему наблюдать. Я не знаю, почему он до сих пор утруждает себя вопросом об этом каждый раз, я думаю, ему просто нравится притворяться, что он раздражен.

— Ром, вот куда придет Луна, когда вернется с Паркером. Она будет ожидать, что мы будем здесь, так что смирись с этим, — отвечаю я, не отрывая взгляда от экрана. Он тяжело вздыхает, как будто знает, что это нечто большее, но он также знает, что я расскажу об этом только тогда, когда решу, что готов.

— Ты же знаешь, что он перестанет ворчать, когда они вернутся, у тебя есть всего час или два, чтобы разобраться с ним, — поддразнивает Кай с другого дивана, где он барабанит по своему ноутбуку… профессионально, как обычно.

— Отвали, Кай, — рявкает Роман, только подтверждая то, что только что сказал Кай. — Мы позанимались, я поел и принял душ. Их не было целую вечность, — говорит он, снова подходя к окну во всю стену.

— Ты присматриваешь за ними или позволяешь всем девчонкам глазеть на твое тело, чувак? — спрашиваю я в шутку, но он только хмуро смотрит на меня через плечо. — Я просто говорю, что до того, как Луна показала весь этот трюк с мячом и цепями, я проводил много времени, позируя обнаженным у окна, чтобы подбодрить девочек, понимаешь? — я шевелю бровями, но он хмурится только сильнее. Портит спорт.

— Зачем мне, блядь, это делать, идиот?

Он продолжает стоять там, в одних свободных серых джоггерах, наблюдая за проплывающим мимо миром. Я снова начинаю игнорировать его, когда моя игра запускается, и я могу начать стрелять в дерьмо, но едва я приземляюсь, как Кай отвлекает меня.

— Твою мать. Твою мать.

— Что? — говорит Роман, подходя к нему. Должно быть, в этом что-то есть, потому что Кай — тот, кто меньше всего склонен ругаться. Я бросаю свой контроллер на кофейный столик, наблюдая за выражением недоверия на лице Кая.

— Я уловил некоторое движение в кабинете Дитрихсон, — бормочет он и поворачивает экран так, чтобы мы могли видеть.