Твоя случайная дочь

Поначалу это выводило Артура из себя. Ведь ему хотелось видеть рядом с собой совершенно другую Леру – ту девчонку, которая смотрела на мир с распахнутыми глазами, которая радовалась каждой залетевшей в дом бабочке, которая, млея от теплых лучей, подставляла лицо солнцу, и смеялась, не имея для этого абсолютно никакого повода.

И как привыкнуть к той Лере, которая была с ним рядом сейчас? Та, что строгим тоном раздавала указы своим сотрудникам, и не слушала никого, кроме себя самой.

На этой почве возникали конфликты, а из-за одного из них даже пришлось отменить роспись в Милане.

Но объяснение поведению Леры было найдено в одном вечернем разговоре за бокалами вина.

– Женщина, даже если она чувствует себя рядом с мужчиной, как за каменной стеной, даже если она его безгранично любит, и уверена, что он всегда будет для нее поддержкой, все равно должна быть самодостаточной, – сказала Лера. – Она должна знать, куда ей завтра пойти, если вдруг лишится крова, в ее кошельке всегда должен быть «неприкосновенный запас» на случай, если ее лишат заработка. Меня никто никогда этому не учил, не внушал, не вдалбливал в голову, но, когда вырастет наша дочь, я буду говорить ей это столько, сколько понадобится, чтобы она это усвоила раз и навсегда. Ты же сам убедился, что жизнь полна сюрпризов. Что любой, даже самый близкий друг или родственник может воткнуть нож в спину в тот момент, когда ты этого совсем не будешь ждать. Когда ты и так влип по горло, когда тебе уже некуда деваться, тот самый «близкий друг», человек, которому ты доверял, как самому себе, вместо того чтобы протянуть руку помощи, будет с пристрастием наступать на больную мозоль, продолжая рыть тебе яму. Я это уже проходила, Артур. И я безумно жалею, что мама не внушала мне с детства – всегда быть ни от кого независимой.

В тот вечер Лера очень много говорила, ее было не остановить. Это был словно порыв души, который долгое время томился у нее внутри и, наконец, вырвался наружу.

– Ты знаешь каково это – видеть, как у тебя на глазах угасает мать? Прости, – поправила она себя, мрачнея еще больше. – Ты видел подобное состояние у своего отца, но ему уже нечем было помочь. А мою маму могли бы спасти! – сжав губы, сказала она. – Всего-то нужно было провести одну операцию – невероятно сложную, какие не делают в России. И вот ты смотришь на нее и прекрасно понимаешь, что эта чертова операция отделяет ее от долгой жизни, от дочери, которая будет расти без нее, от любимого мужа, от внуков, которых она никогда не увидит, всего одна единственная операция, Артур, понимаешь?! – всхлипнула Лера. – Но ты не можешь ее оплатить, и вынужден сидеть, связанный по рукам и ногам, с ужасом осознавая, что этим миром правят деньги. А если их нет, тогда тебе нужно очень сильно постараться быть здоровым человеком…

Вытерев с лица слезы, Лера чуть тише продолжила:

– Если бы деньги от отца свалились на меня в тот момент, когда мама была еще жива, то я бы отдала все до последнего рубля, чтобы только спасти ее. И да, – пристально глядя в глаза, сказала она, – я буду той самой бизнес-леди, которую ты во мне не можешь принять, и буду много зарабатывать, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне даже если меня сплошь и рядом будут окружать надежные и любящие люди. И даже если…

Артур остановил ее на середине монолога и, проведя рукой по мокрому лицу, с трепетом поцеловал в губы.

Возможно, в этот вечер он хотел заново сделать ей предложение руки и сердца, ведь, скорее всего, именно для этого он и пригласил ее на примирительный ужин в ресторан на берегу моря, попросил официантов зажечь свечи и заказал красивую живую музыку.

И он сделал предложение.

Но совершенно другое.

– Давай откроем благотворительный фонд помощи больным людям?

Эти слова тронули Леру до глубины души. Казалось, именно в этот момент он наконец-то принял ее стремление быть успешной женщиной и понял, почему она так сильно этого желала.

В тот вечер Артур пообещал больше не вмешиваться в ее дела, не злиться и не лезть с советами, пока она сама этого не попросит.

– Я люблю тебя, – сказала Лера гнусавым голосом и прижалась к теплой груди Артура. – С распахнутыми глазами на мир теперь будет смотреть наша дочь, и ты будешь не менее счастлив, наблюдая, как она радуется чему-то новому. А в моей жизни этот этап уже пройден. Благодаря тебе, – подняв голову, улыбнулась она. – Ты уже понял, что отныне меня радуют другие вещи? Кое-что поважнее морей и островов. Вот увидишь: когда наш благотворительный фонд будет дарить людям счастливое будущее, мои глаза будут сиять ярче всех звезд на планете.

* * *

– Как там отец? – лежа на кровати и едва шевеля языком, проговорила Артур. – Привык к новой квартире?

– Все еще ворчит, – посмеялась Лера. – Нет, ему, конечно, все нравится: и вид из окна, и то, что рядом магазины и поликлиника. Даже с соседями уже успел познакомиться. Просто ругается, что я потратила на квартиру сумасшедшие, по его словам, деньги.