Твоя тайная дочь (СИ)

– Да я вроде не маньяк, – отвечаю наигранно. – Детей и женщин не обижаю.

Ага, не обижаю… А сейчас очень хочется. Что она о себе возомнила? Арина эта… И смотрит так строго, высокомерно. Будто подчеркивает, что я безродный деревенщина, а она королева. И я не пара ей вовсе… И наш брак – вынужденная мера… Поджимает пухлые губы и вскидывает острый подбородок. Кстати, губы у нее ничего… Хорошо будут смотреться на моем члене. А тонкие пальчики с короткими ногтями без лака – на молнии моих брюк. У меня даже встает от этих мыслей. На колени ее хочу поставить. Подмять под себя, чтобы знала место.

Меня разбирает злость. Литвиновы думают, что нашли безмолвного раба? И я буду под их дудку плясать?

– А насчет Машеньки… Никто не заставляет тебя становиться ей отцом. У вас договорной брак. Сами решите, как будете жить…

– А где мы будет жить? У меня или… – бросаю непонимающе. Подумать только! Еще и чужого ребенка решил на меня повесить.

– Я купил квартиру, Филипп. Здесь, на Вознесенском проспекте, в новом комплексе, – стирает пот со лба отец.

– Что? У нас нет денег на бизнес, а ты… Они же там стоят, как крыло самолета!

– Не бузи, зятек. Не в лофте твоем же вам жить? К тому же я уже забыл про долг. Я доверяю тебе. В скором времени ты будешь управлять холдингом.

Литвинов несомненно прав… Владеть холдингом – слишком лакомый кусок. Можно и потерпеть его дочурку… Николай Артемович сейчас так на нас смотрит… С нескрываемым ожиданием. Наверное, ждет, что я полюблю его Арину с первого взгляда? Счастья ей хочет? Я выдыхаю. Пытаюсь унять растущее внутри унижение. Спрятать его за привычной мне стеной непробиваемого цинизма… Старика ведь можно понять – ему не хочется отдавать свою Моль непонятно кому…

А моя жизнь не поменяется. И Арина будет терпеть как миленькая, а потом…

– Можешь быть спокойным, – произносит Арина, прерывая поток моих мыслей. – Как мужчина ты меня не интересуешь. Договоримся о правилах совместного проживания и не будем мешать друг другу.

Никакая она не Моль… Охуеть просто… Она паучиха, хищница. Наверное, цинизма в ней куда больше, чем во мне.

На лице ее отца застывает скорбная маска – похоже, дочурка не понимает, какую боль приносит старику своими словами. Ну ведь могла бы промолчать?

А ей, кстати, не чужды простые человеческие чувства – волнение, смущение… Говорит она твердо, но все равно краснеет. Румянец расцветает на ее бледных, почти фарфоровых щеках, придавая лицу… очарование. Черт, похоже, я сам немного влип… Или нет, она меня просто до чертиков злит!

Арина.

Невыносимо… И так больно… Снова видеть Фила и знать, что за эти три года ничего не изменилось. Он и тогда не пытался меня запомнить. Просто взял, что я предложила, и свалил в закат. Даже имени не спросил… Я и не рассчитывала на большее – хотела хоть ненадолго прикоснуться к нему. Тогда мне казалось, что уединение в гостиничном номере – единственный способ быть с ним… Дура…

А потом я уехала на стажировку в Германию, где и поняла, что жду Машеньку. Папа до сих пор твердо уверен, что внучку я родила от какого-то немецкого кобеля. Я не стала его разубеждать…

Глаза Фила бегают. Взгляд наполняется удивлением, сомнением, страхом… А потом все это сменяется равнодушием. Да не собираюсь я бегать за тобой, как мартовская кошка, не бойся…

– Думаю, вам стоит обсудить условия общего проживания в личной беседе, – произносит отец твердо. Замечаю, как его расстроили мои слова, но и сделать ничего не могу… Ну не думает ведь папа, что Фил влюбится в меня? Ерунда какая-то…

– Поезжайте с Борисом, посмотрите квартиру, – произносит Дмитрий Иванович, вынимая из кармана ключи. – А потом сразу в загс.

– А… Маша уже в городе? – спрашивает Фил осторожно.

– Нет, – отвечаю, замечая, как на его лице расплывается облегчение. – Приедет чуть позже. Когда мы разберемся с формальностями.

На нас неотрывно смотрят наши отцы, поэтому Филу ничего не остается, как проявить джентльменские качества. Он помогает мне накинуть куртку и улыбается моему папе. Изображает видимость счастья. Ну, ну…

Однако, его обаяние рассеивается, стоит нам выйти на улицу. Не проронив ни слова, он садится на переднее сидение. Девушка я не капризная, потому сажусь назад, не дожидаясь, когда мне помогут распахнуть дверь машины.

Здороваюсь с водителем и замолкаю, сосредоточившись на пейзаже за окном.

К дому подъезжаем через пять минут. Борис паркуется возле подъезда.

– Квартира на четырнадцатом этаже, – сухо сообщает Фил.

– Хорошо, – только и могу вымолвить я.

– Ничего хорошего, – отрезает он, когда мы входим в лифт.

Шикарный подъезд. И дом тоже… Оставляю его без ответа. Безусловно, поговорить нам надо, но не в лифте же?

– А вот и квартира. Ничего себе!

Вхожу за ним следом, распахивая глаза от удивления. Стильный ремонт, мебель, новенькая блестящая кухня… Кожаный диван, искусственный камин возле стены, декоративный кирпич на стенах. Здесь все… идеально. Кроме моего жениха…

– Что делать будем, Арина? Давай договоримся на берегу. Обозначим, так сказать, границы.

– Давай, я не против.