Твоя, только твоя

Двое долго стояли молча в лунном свете. Сжимая загорелой рукой, хрупкое запястье женщины, капитан Клейтон Найт, командующий оккупационными войсками федеральных сил, занявших Мемфис, крепко держал Мэри Пребл, прижав ее к своему длинному мокрому телу, и смотрел ей прямо в глаза.

Мэри посмотрела снизу вверх на большую темную фигуру и неожиданно поняла, что испытывает не только гнев – ее влечет к этому человеку. И от этих смешанных чувств в висках у нее застучало, на глаза навернулись непрошеные слезы.

Клей. Клей Найт.

Красивый мальчик, который использовал ее сердце, как ступеньку в блестящей военной карьере, теперь превратился в капитана-янки с решительным и жестким лицом. Внимательно рассматривая это красивое смуглое лицо, черты которого с годами затвердели и теперь казались точеными, Мэри вдруг поняла, что почти забыла, как сильно она когда-то его любила.

И как сильно ненавидела.

Клей посмотрел в широко раскрытые темные глаза женщины, и им овладели подобные чувства.

Мэри. Мэри Пребл.

Хорошенькая, избалованная девочка, которая использовала свое обаяние, чтобы легкомысленно разбить его сердце, и которая теперь превратилась в эту высокомерную и очень желанную женщину. Близость ее тела воскресила в Клее такую страсть и такую боль, что мужественный капитан содрогнулся и почувствовал слабость в коленях.

Господи, он почти забыл, как сильно он когда-то ее любил!

И как сильно он ее ненавидел.

Очарование этой минуты пропало, когда капитан Найт произнес низким густым баритоном:

– Вы должны понимать, миссис Лотон, что вам небезопасно ночью ходить одной.

Мэри тут же возразила:

– Я больше не миссис Лотон. Я Мэри Пребл. И я была в полной безопасности, пока ваша орда язычников не заняла город! – Она снова попыталась высвободить запястье. – Отпустите меня! – скомандовала женщина, сердясь на себя за свое смущение.

Капитан по-прежнему крепко держал ее.

Он взял из сжатой ладони, Мэри смятые зеленые банкноты и преспокойно затолкал их ей за низкий вырез летнего платья. При этом его теплые мокрые руки коснулись вздымающихся округлостей ее груди.

– Примите это как часть платы за постой, Мэри Пребл, – сказал он, убирая руку с ее груди. – Как командующий оккупационными войсками я выбрал Лонгвуд для размещения своего штаба на время моего пребывания в Мемфисе. Ждите меня завтра в полдень.

Мэри пришла в ужас:

– Нет! Я не хочу! Я запрещаю!

– Вы не поняли. Я не прошу позволения. Я просто информирую вас о моих намерениях.

– А я информирую вас, что я никогда, никогда не позволю вам занять Лонгвуд!

– Я буду у вас завтра в полдень, – спокойно повторил капитан.

– Но почему? Почему именно мой дом? – сердито спросила она, стараясь вырваться. – В Мемфисе немало домов больше Лонгвуда!

– Да, я знаю, – ответил он. – Как вы помните, мне доводилось там бывать.

– Занять один из лучших домов под штаб!

– Я всегда был неравнодушен к Лонгвуду. Думаю, что мне будет там достаточно комфортно.

По его губам скользнула мимолетная усмешка. Мэри заметила ее и рассердилась еще больше.

– Есть ли предел вашей жестокости?

– У меня были хорошие учителя! – прозвучал ответ, озадачивший ее.

Его холодные глаза казались поразительно светлыми на смуглом лице.

Мужчина слегка отодвинулся, открывая мокрую, заросшую волосами грудь, мощные плечи и рельефные бицепсы.

– Если вы не хотите вновь оскорбить вашу скромность, то лучше поспешите домой. Я собираюсь одеваться.

Опасаясь, что капитан вновь продемонстрирует свою наготу, Мэри протянула руку и схватила его за мокрое предплечье.

– Не смейте двигаться, пока я не отвернусь!

Мэри оттолкнула его и быстро повернулась кругом. Подхватив юбки, она бросилась бежать по влажному песку, словно за ней гнался сам дьявол.

Клей не стал одеваться. Он стоял обнаженный в лунном свете и смотрел, как Мэри сломя голову несется по мокрому песку. Светлые волосы и пышные юбки женщины развевались на бегу.

Было ясно, что хозяйка Лонгвуда изо всех сил стремится удрать от него, но это не особенно беспокоило капитана Найта. Он решил занять ее усадьбу, и он ее займет, хочет Мэри того или нет. Ее чувства не имеют никакого значения.

Клей, было, наклонился и начал подбирать вещи, но передумал, вспомнив, что Мэри была босиком. Это значит, она оставила свои туфли, и носки на берегу. Ей придется их забрать.

Почему-то ему захотелось узнать, обернется ли женщина, когда подберет туфли?

Тотчас же все мускулы его тела напряглись, и капитан замер не дыша. Он не шевелился. Даже не моргал. Он смотрел и ждал. Оглянется ли она? Капитан поймал себя на том, что надеется, что Мэри оглянется, хотя и убеждал себя в том, что ему все равно.

«Оглянись и посмотри на меня, Мэри! – молча скомандовал он. – Ты не сможешь удержаться! Обернись! Посмотри назад!»

Мэри, наконец, преодолела полосу песка и выбежала на берег. Она сделала несколько шагов, наклонилась и схватила туфли. Женщина выпрямилась, но осталась на месте. Она колебалась. По какой-то непонятной причине ей ужасно хотелось оглянуться. Нет, она не станет этого делать. Не станет!