Твоя. Возвращение

— Представляю. Поэтому, честно говоря, думаю, она мертва. Ну а насчёт профессионала.... Тем и отличается от любителя. Воспользуется всем, что есть в наличие, лишь бы добраться до цели. Это для тебя она женщина. А для него — орудие в достижении нужного результата. Понимаешь разницу?

— Понимаю. Но все равно сомневаюсь. Посмотрим сейчас, что там.

Дом, в котором жила нужная особа, оказался на окраине, где ещё существовал частный сектор, не тронутый новостройками.

Макс остановил машину напротив нужного адреса. По крайней мере, предположительно, это был он. Таблички с номерами отсутствовали как явление.

За невысоким забором наблюдался вполне себе добротный дом. Ольга отворила калитку, не имеющую даже щеколды, и пошла к порогу по вымощенной обломками кирпича дорожке, вдоль которой чьей-то заботливой рукой были высажены розы. Причем, цветы поливали совсем недавно. Влага ещё не впиталась до конца. Макс следовал за ней, попутно оглядываясь по сторонам.

— Слушай, но дом не заброшен, я имею ввиду, вчера, сегодня, тут кто-то был. Вон, левее грядки с клубникой. По ним ходили, это точно.

Ольга постучала в дверь. Тишина. Снова постучала. Реакции никакой. Неожиданно Соколовский наклонил голову к плечу, будто прислушиваясь к чему-то.

— Что ты...

— Тшшшш.....

Даже пальцем погрозил, мол, заткнись уже. Сам по-прежнему будто ловил какие-то посторонние звуки. Потом вдруг резко сорвался с места и бросился куда-то за угол, видимо, к тыльной стороне дома.

Когда Ольга выскочила вслед за Максом на задний двор, оказалось, Демон уже не один. Он держал за плечо мальчишку, лет пятнадцати, который брыкался и безуспешно пытался вырваться.

— Пусти! Пусти блин, сволочь!

— Эй! Тебя кто так учил со взрослыми разговаривать? Сейчас леща как дам, сразу хорошее воспитание появится.

— Не даш. Нынче детей бить нельзя. Понял?!

— Кто это? — Ольга подошла ближе.

— Откуда я знаю. Вот его спроси, кто он такой. Но факт того, что пытался смыться через черный вход, думаю, должен нас заинтересовать. Ну? Что в доме делал, бегун?

— Не скажу. Вдруг вы с этим заодно.

— С каким этим? — тут же насторожилась Ольга, — Да отпусти ты его уже! Он не убежит. Не видишь что ли, пацан напуган.

Макс убрал, наконец, руку и подросток на самом деле замер, будто заяц, только что ушами не водил и лапой не колотил, и то за неимением таковой. Во всем остальном было очевидно, он действительно боится.

— Шатался тут один. Тип. Мамка с ним ушла и не вернулась больше. А такого не было никогда. Чтоб она меня бросила. Два дня уже не появляется. И сказать некому. Никого у нас нет. Вот теперь....переживаю.

Пацан явно хотел сказать другое слово. Переживаю — это исключительно потому, что мужик. Маленький, но мужик. Видимо, думает, свои слабости показывать нельзя. На самом деле ему, судя по взгляду, который искал поддержки и помощи, ужасно просто до одури страшно.

Глава семнадцатая

Макс наблюдал, за Виталиком, оказалось пацана звали именно так, который поглощал один за другим пирожки, принесённые в столовую Натальей Петровной. Возникало ощущение, будто он не питался нормально минимум неделю.

После того, как Ольга вмешалась и заступилась за парня, в итоге короткого совещания, девчонка просто сказала "Едем домой, там поговорим", они, прихватив подростка, вернулись в особняк.

В принципе, она, наверное, была права. Виталик, оказавшись в домашней обстановке, немного успокоился и расслабился. По крайней мере, страх в его глазах пропал.

— Наелся?

— Отстань от него. Пусть кушает. — Эллочка бросила гневный взгляд в сторону Макса. — У ребенка стресс.

— Ничего себе ребенок! Еле поймал его. Несся, как конь с яй...

— Макс! Следи за словами!

— О Господи. Новая роль? Теперь ты заботливая мамочка?

Эллочка снова подарила Максу говорящий, выразительный взгляд, смысловая нагрузка которого явно сводилась к предложению заткнуться, наконец.

— Да что?! Только меня интересует вопрос, где его мать?

— Нет, не только тебя. Нас всех интересует, — девчонка, сидевшая рядом, успокаивающе погладила Макса по плечу. Причем, сделала это как-то естественно, не заостряя внимания. — Сейчас Виталик нам подробно расскажет.

Пацан, услышав столь категоричное заявление, застыл с набитым ртом, оглядел присутствующих, потом чудом проглотил все, что было, утер рот рукавом толстовки и приступил к рассказу.