Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне

Получив доносы от своего соглядатая, а потом и от Ловенсу, ХунЮн разгневался. Как посмел Талтал ослушаться его приказа оставаться на месте? Неблагодарный! Столькими милостями он, принц, осыпал Талтала, а он позволяет себе своевольничать! Что гонит его в столицу? Чего сорвался?

И Его высочество вызвал к себе Бэкхёна. Отдал приказ — схватить мятежника Талтала и тайно поместить в подвал крепости Арк, находящейся на дальних подступах к столице. Только схватить как-то по-хитрому, не вступая с ним в прямой бой. А то после боя с Талталом от славного отряда Бэкхёна может и половины не остаться. Терять таких замечательных и преданных воинов ХунЮн не желал.

Бэкхёну, действительно, удалось за короткий срок сформировать очень мобильный, умелый, боеспособный отряд. В него входило всего 12 человек вместе с командиром, Бэкхёном. Группа небольшая, но обладающая большим количеством самых разнообразных навыков. Которые они, к тому же, постоянно совершенствовали и применяли с умом. Быстро делали выводы из совершённых ошибок и тут же их исправляли. Над ними не было иерархической лестницы из командиров, они подчинялись только лично Его высочеству наследному принцу ХунЮну.

На их преданности и самоотверженности во многом потом, когда принц взошёл на престол империи Когурё, опиралась его власть императора. Они выполняли любые его распоряжения, не рассуждая, не мучая себя вопросами совести и милосердия. Следили, убивали, пытали.

Их служба обросла слухами, превратившись в легенды. Никто не знал их точного количества, потому что они налетали внезапно, как стая воронов, и также внезапно исчезали. Никто не видел их лиц, потому что они всегда были закрыты плотными масками. Никто не знал их настоящих имён, потому что в отряде они получали другие имена, а свои, данные им при рождении, даже сами не помнили. Никто не знал, из каких они семей, к какому роду относятся, потому что они порывали со своими семьями, принадлежа теперь только принцу и душой, и телом, и всеми своими помыслами. А для своих родных были погибшими на поле боя.

³⁶ — в переводе — «верный, точный, великолепный»

12

Если бы Талтал выбрал правильный путь — послать нижайшую просьбу Его высочеству наследному принцу ХунЮну принять его во дворце, это заняло бы месяцы. И, скорее всего, он получил бы отказ. Если принц изначально не пожелал сообщить ему о похищении Хеджин, то и встретиться с ним не пожелал бы. По этой же причине не имело смысла надеяться, что его примут во дворце, если он до него доберётся.

Поэтому Талталу оставался единственный путь — дать возможность слугам принца схватить его в столице или на подступах к ней. Талтал не обольщался. Знал, что Его высочеству уже донесли о том, что его чжихуэй Талтал покинул расположение войска и скачет в столицу. Тут важно было рассчитать время так, чтобы место его пленения было близко ко дворцу, только тогда можно было надеяться, что принц посетит его в тюрьме.

На постоялом дворе около южных ворот в столицу Талтал плотно поужинал и еле доплелся до кровати своей комнаты. Очнулся уже на холодном полу подвала, в клетушке за решёткой, без верхней одежды и обуви.

Принц хоть и не сомневался в работе Бэкхёна, но те дни, что отделяли от донесения об измене Талтала до его пленения, находился в постоянном напряжении. Его состояние из всех девушек заметила только Соа. Она периодически поднимала глаза, чтобы взглянуть на о чём-то глубоко задумавшегося и нахмуренного Его высочества, широкими шагами меряющего дорожку сада. Принц, наконец, заметил, что он не один и, остановившись, сказал:

— Сегодня я не расположен к беседе. Тебе должно быть скучно со мной. Давай прервем нашу прогулку.

— Ваше высочество, мне драгоценна каждая минута, проведённая с Вами. Даже в молчании. Я вижу, что Вас что-то гнетёт. Если Вы пожелаете поделиться со мной Вашей тревогой, и Вам станет легче, я буду чувствовать себя счастливой. Если пожелаете молчать, я буду рада и этому. Если есть что-то, что я могу сделать для Вас, чтобы отвлечь Вас от мрачных мыслей — скажите мне это. Я всё для Вас сделаю.

Принц внимательно посмотрел в глаза Соа, взял её за руку. Впервые. И впервые прижал к себе. Погладил по голове. Кажется, в этом вопросе он уже точно знает, что будет делать дальше. И в этот же день подписал у Его величества императора Когурё, своего отца, указ о зачислении Соа в гарем в качестве наложницы. А на следующий день призвал её к себе в опочивальню, чем вызвал возмущение канцлера.