Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне

Дверь тут же открылась, и в комнату вошёл тщедушный, небольшого роста старичок. Он с поклоном спросил Хеджин:

— Госпожа, у Вас что-то болит? Как Вы себя чувствуете? Разрешите проверить Ваш пульс?

Хеджин от удивления не смогла выдавить из себя ни слова, (госпожой её называли только слуги в доме дяди, и то не часто) и просто кивнула головой. Старичок осторожно взял руку Хеджин, прислушался и, кажется, остался доволен результатом. С таким же почтением попросил разрешения осмотреть её ноги. Откинул край одеяла и осторожно притронулся пальцами к некоторым местам на её ступнях. Хеджин непроизвольно дернула ногой.

— Вам больно, госпожа?

— Нет, щекотно!

Лекарь окончил осмотр, смазал ноги Хеджин какой-то мазью, бережно укрыл одеялом и сказал:

— Госпожа, сейчас Вам принесут завтрак.

Как только лекарь заговорил о еде, Хеджин тут же почувствовала зверский голод. Она попыталась встать с кровати, но старичок её остановил:

— Вам пока нельзя вставать, госпожа.

В комнату вошли слуги. Внесли столик на низких ножках. Помогли усесться Хеджин прямо на кровати, подложив под её спину кучу подушек. Установили столик над её ногами и быстро заполнили всю его поверхность разнообразными яствами. Хеджин почувствовала себя принцессой в сказочном дворце. От разнообразия цветов и запахов у неё закружилась голова. Она с жадностью накинулась на еду и кидала в рот всё подряд. Всё было такое вкусное!

Едва столик с опустошёнными тарелками унесли, как в комнату вошёл… господин ХунЮн. Вот, уж, кого Хеджин никак не ожидала увидеть! От удивления она забыла о правилах этикета и только хлопала округлившимися глазами. А ещё заикала. От обжорства.

Открывшаяся картина одновременно и рассмешила, и умилила Его величество.

— Как ты себя чувствуешь, Хеджин?

— Спасибо, ик, господин ХунЮн. Хорошо, ик.

— Как твои ноги, не болят?

— Лекарь их смазал, ик, мазью.

Тут до Хеджин дошло, что она икает. Да за такое неподобающее поведение дядя ВонШик шкуру бы её с живой содрал! Хеджин покраснела и зажала рот обеими руками.

— Не беспокойся, Хеджин. Попей воды.

Его величество собственноручно налил воды в высокий стакан и подал Хеджин. Та выпила воду залпом, и икота её отпустила. С восстановлением приличий к Хеджин вернулась смелость.

— Господин ХунЮн, так это Ваш дом? Это Вы меня спасли?

— Да, Хеджин, ты у меня в гостях, — предпочёл ответить только на первый вопрос император, поскольку говорить правду на второй не хотел.

— А он далеко от дворца? — продолжила расспросы Хеджин.

— Близко, — осторожно ответил Его величество. Пока он не понимал, к чему ведёт разговор девушка.

— А Вы можете провести меня во дворец?… Или сообщить обо мне Его высочеству принцу?… Мне очень надо туда попасть… Очень-очень. Пока не поздно. Пожалуйста!

— Зачем тебе надо попасть во дворец?

— Вы же, наверное, не знаете, господин ХунЮн, я должна была прибыть во дворец на смотрины кандидаток в гарем Его высочества принца. Но по дороге меня похитили…

— Похитили? — перебил Его величество ради темы, которая интересовала его больше всего, и подступиться к которой собирался позже, чтобы не ухудшить состояние едва оправившейся девушки плохими воспоминаниями.

— На нас напали неожиданно. Убили Ёну, Нари, Бонга, Су-Хо, Ю-Джуна, — начала рассказывать со слезами на глазах Хеджин, — У меня не было с собой оружия, чтобы защититься. Очнулась уже в подвале. Так было страшно! Я попыталась сбежать. Но меня поймали, конечно. Сама виновата! Брат Талтал меня учил прежде думать, а потом уже действовать, а я поддалась отчаянию.

— Тебя били?

— Да, наказали ударами по ногам бамбуковыми палками…

— И это всё? Или было что-то ещё? — спросил Его величество, обратив внимание на то, что, рассказывая об ударах по ногам, Хеджин поднесла руки к лицу.

— Ещё ударили по щекам… Два раза…

У Его величества от ярости сжались кулаки, и он завёл руки за спину — как они посмели так унижать ту, которую он призвал к себе в гарем?!? Они ведь знали об этом!

— Продолжай, Хеджин! Расскажи всё! Ты видела тех, кто приказал тебя наказать? Сможешь их описать?

— Нет. Никто не оглашал при мне моего приговора. А те, кто били, и кто за этим наблюдал, не произнесли ни слова. Лишь однажды ко мне в подвал пришла девушка. Я подумала, что она тоже немая. Но она внимательно рассмотрела меня, даже моё лицо в руках повертела, и произнесла: «Ничего особенного». И ушла.

Хеджин до сих помнила выражение глаз незнакомки — смесь ненависти и презрения. И помнила тон её голоса — холодный и насмешливый. Она даже фыркнула, когда произносила эти два слова — «Ничего особенного!»

«Гюри», — понял Его величество. Решила, что Хеджин ей не соперница, и передумала убивать её ядом.

— Что было дальше, Хеджин?

— Дальше меня перевезли в другое место. И опять поместили в подвал. Но тут я сразу поняла, что смогу сбежать. Только на этот раз торопиться не стала. Долго наблюдала. Думала. Составляла план. А потом соблазнила охранника и сбежала!

— Соблазнила? Каким образом? — искренне удивился Его величество. Как-то дерзкий образ девочки-мальчика Хеджин не вязался в его голове с образом девушки-соблазнительницы.