Твоя жизнь и твоя смерть принадлежат мне

Ловенсу не смог удержать внутри себя ехидную улыбку. Она выплыла наружу. Но заметил её только Талтал, потому что не спускал с него глаз. И тут улыбка сползла с Ловенсу, превратив его лицо в смятую маску. А мимо Талтала как будто лёгкий свежий ветерок пролетел. А потом свежесть усилилась. Потому что полы его танчжуана²⁰ разошлись в стороны. И Талтал понял, что это Хеджин срезала все его застёжки, метнув ножи сбоку.

ХунЮн едва уловил момент, когда Хеджин, уходящий поверженным с поля боя Хеджин, развернулся и метнул ножи, которые со свистом пронеслись мимо Талтала, и врезались в забор, создав чёткую вертикальную идеальную прямую линию. Принц ошарашено перевёл взгляд с забора обратно на Талтала. Тот всё ещё стоял не шевелясь. ХунЮн в два шага оказался перед своим биньбэйцяньши. Может быть, ему нужна помощь? А когда увидел, что все застёжки с его танчжуана аккуратно срезаны, и при этом ни одна ниточка ткани не повреждена, расхохотался и от облегчения, и от восхищения. Прижал Талтала к себе и прошептал на ухо:

— Ты прекрасный учитель, Талтал!

Дальше соревнования решили не проводить. На самом деле, это принц принял единоличное решение. Талтал горел желанием увидеть позор Ловенсу как в метании ножей, так и в стрельбе дротиками. Хеджин соревнования стали не интересны. Своё самолюбие она удовлетворила, и уже жалела о том мгновении, когда поддалась искушению продемонстрировать своё мастерство. И всё больше трепетала от мысли, что скажет брат после отъезда гостей, и что сделает с ней дядя, когда узнает о случившемся.

²⁰ — куртка с воротником-стойкой, застегивающаяся спереди на пуговицы-лягушки (из Википедии)

6

Стол для гостей ломился от яств. Тарелки с готовыми блюдами и блюда с приготовленными ингредиентами, чтобы гости имели возможность составить блюдо сами, по своему вкусу, располагались вперемежку и в несколько ярусов. Талтал остался доволен. «Интересно, — подумал он, — это заслуга служанок или отец научил этому Хеджин?»

— Позови Хеджин. Он заслужил сегодня сесть с нами за стол, — произнёс ХунЮн.

— Хеджин подойдёт ко времени чайной церемонии, — с поклоном ответил Талтал.

Принц не стал настаивать, понял, что мальчишке нужно немного остыть от произошедших событий, прийти в себя, привести и одежду, и мысли в порядок.

Стук палочек, негромкие разговоры, громкое чавканье²¹ — всё говорило о том, что гостям пища нравится. Даже Ловенсу, хоть и сидел с непроницаемым видом, но, то и дело, нырял палочками то в одну, то в другую тарелку.

Обильная вкусная еда и питьё способствовали всеобщему благодушному настроению. Даже Ловенсу перестал казаться Талталу таким уж гадким. Но только он всё равно оставался в напряжении. Гости перестали докладывать еду в тарелки, а, значит, уже наелись. Приближалось время чайной церемонии, на которую Талтал велел выйти Хеджин в образе девушки.

Конечно, он мог бы разрешить остаться ей перед гостями мальчишкой, мог вообще запретить ей выходить из своей комнаты до отъезда гостей, но… Если он настроен занять высокий пост при Его высочестве наследном принце, а в будущем — Его величестве императоре Когурё, у него не должно быть никаких секретов. Секрет может стать оружием в руках врагов. Талтал ещё не решил — Ловенсу ему враг? Не друг точно, а над остальным ещё предстояло подумать. Потому Талтал и принял такое рискованное решение, которое может буквально сегодня перечеркнуть все его карьерные планы. Всё будет зависеть от того, как преображение Хеджин в девушку воспримет принц ХунЮн.

«Оденься подобающе. И проведи чайную церемонию», — сказал холодным тоном, глядя мимо неё, брат, и Хеджин не посмела его ослушаться. Она и так наворотила сегодня дел. Но, что сделано, то сделано. Осталось только ждать наказания и перенести его стойко.

«Как меня могут наказать?», — думала Хеджин, пока служанки одевали её в праздничные одежды, делали замысловатую причёску, вставляли в уши серьги, белили лицо, подводили глаза, красили губы. «Выпороть?.. Могут». Её никогда не били, так что, как это будет, Хеджин не знала. Будет больно, это точно, но боль она перетерпит. Обязательно перетерпит. «Выгонят из дома?.. Нет, дядя никогда так не сделает! Да и Талтал не допустит!» «Отправят в монастырь? Нет, мне же ещё нет четырнадцати». «Выдадут замуж? Тоже нет, ведь юэши²² у меня ещё не было. Слава Будде! Вот это было бы наказание, так наказание! Особенно, если мужем будет кто-то, похожий на господина Ловенсу». «А если как господин ХунЮн? А что? Он весёлый, красивый! И с оружием обращается не плохо, но куда ему до Талтала!». По всему выходило, что вариантов наказания только два: окончательно запретят пользоваться оружием или её выпорют и всё равно запретят пользоваться оружием. Хеджин посмотрела на себя-девушку в зеркало, тяжко вздохнула, взяла поднос с чаем и на подгибающихся от страха ногах засеменила проводить чайную церемонию.