Читаем Твоя жизнь в моих руках полностью

Твоя жизнь в моих руках

Лев не стал медлить. Разбрасываться словами. Он просто направился в их сторону.

Прикинула силы.

Он крупный. Мощный. Но всё же их больше.

Урок я усвоила. Отошла подальше, поняв, что лучше не вмешиваться.

Драка напомнила мне ком снега, увеличивающийся по мере скатывания с горы.

Мелкие в сравнении со Львом парни набросились на него, словно хотели задавить количеством. Цепляясь, как маленькие обезьяны, ему на шею и руки.

Дядя стряхнул их с себя, как букашек. И хулиганы тут же рассыпались в стороны.

Удары, кровь, треск костей. Хотелось зажать руками уши и зажмуриться. Не слышать и не видеть происходящего, потому что мне вдруг стало больно от каждого кулака, летящего в сторону Льва. Сердце бешено билось. Я сползла на асфальт. Ноги совсем не держали. Села, обняв себя за плечи, молясь, чтобы бойня скорее прекратилась.

Вино мутило разум. И когда дядя подошёл ко мне, я не сразу сообразила, что драка окончена. Победитель объявлен.

Опустился на корточки передо мной, изучая моё побледневшее лицо.

– Ты как? – приподнял подбородок, хмуро глядя мне в глаза.

Хлопала ресницами, задержав взгляд на лопнувшей губе, из которой струилась кровь. Тяжело и часто дыша. Страх, что я так ненавидела, вольготно лился по жилам. Распространялся по телу, заполняя собой.

Заставляя думать о той участи, которая неминуемо бы меня постигла, если бы Питон не подоспел вовремя.

Воображение подкидывало мне картинки моего растерзанного тела. И пустого взгляда, лишённого жизни. Надежды и будущего.

Протянула ко Льву руку, касаясь подушечками пальцев капли крови, оставившей след на мужественном подбородке. И которую, казалось, он не замечал. Вздрогнул, когда она осталась на кончиках моих пальцев, отстраняясь назад.

– Ты тоже моральный урод? – спросила, пробуя соединить свои чувства и разум. Но они расщеплялись.

В голове набатом стучало, что нужно от него бежать. Как можно дальше. Но…

По лицу Питона прошла едва заметная рябь. Будто он не сразу сумел совладать с эмоциями и мыслями. Но затем на губах появилась сухая улыбка. Ироничная. Лучше любых слов положительно отвечающая на поставленный вопрос.

– Пойдём, Ромашка, а то отморозишь себе зад на асфальте, – поднял меня за плечи.

Поморщилась от новой волны боли, родившейся в ушибленных рёбрах.

Лев недовольно выдохнул. Должно быть, сокрушаясь от моей глупости.

Очередной выдох сквозь стиснутые зубы.

Лёгким движением оторвал меня от земли, взяв на руки. Всё же пить мне совсем нельзя. Ощущала, как в голове мутно, словно кто-то пустил густой туман. Слабо соображая, что происходит. Прижалась щекой к горячей груди, слыша размеренный стук сердца.

Бух. Бух. Бух.

Этот звук успокаивал, как котёнка – заведённые механические часы.

Стиснула пальцами его рубашку. Влажную.

– Два номера, – прозвучал голос Льва.

Разлепила ресницы.

Девушка на ресепшене даже бровью не повела, видя окровавленного посетителя с ношей на руках. Будто каждый день подобное наблюдает.

Рядом мотылялась Лида, задавая вопросы Льву. Я не могла разобрать их диалога. Единственное, что фиксировало моё тело, как щека трётся о мягкую ткань рубашки. Свет, режущий глаза. Горячую кожу, к которой я прижималась.

– Мы можем оставить Веру, она до утра всё равно не проснётся, – предлагает сестра.

А мне совсем не хотелось, чтобы меня уложили в холодную постель и оставили одну. Вздохнула. Ещё теснее прижимаясь к дяде.

Лев что-то ответил. Буквы. Слога. Слова. Предложения. Но смысл до мозга не добрался.

Тёмная комната. Светильник.

Опускает меня на мягкую постель, в которой утопает мой зад.

– С твоей сестрой было бы куда проще, Ромашка, – вновь этот недовольный тон. Спускает обувь с пятки. Кед падает на пол. – Жаль, она не ты.

Обидно. Свожу брови, дуя губы.

Руки дяди берутся за пуговицу на джинсах. Вжик. И молния тянется вниз. Приподнимаю задницу, когда Лев тянет тесную джинсу по моим бёдрам. Ощущаю, как грубые пальцы пробираются под ткань. Обжигая. На мгновение его руки замирают на майке. Будто он хотел снять её. Но вдруг передумал.

Минуту помедлил и завернул меня в одеяло, как в кокон.

Прижав к носу приятно пахнущее постельное белье, я наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. За тем, как он смывал с себя кровь в ванной. Не закрыв дверь. Скинув рубашку. Ходил по комнате в одних брюках. Сон как рукой сняло от вида накачанного тела. Перекатывающихся мышц, подсвеченных тусклым светильником. Казалось, под гладкой загорелой кожей только сила и сталь.

Сердце так громко билось, что мне казалось, он его должен слышать. И понимать мои эмоции.

Догадалась, что он не планирует оставаться тут. Со мной. Горькая обида затапливала нутро. Прикусила губу, когда он выключил свет. Дверь захлопнулась, и комната погрузилась во мрак.

Сжалась под одеялом как креветка. До смерти хотелось плакать. Но ещё больше – пойти за ним. Вытащить из лап сестры.