Твоя звезда

Степа несколько раз умылся холодной водой, попробовал расчесать спутанные волосы – Вера тоже их расчесывала, она раньше всегда так делала, и это было удивительное чувство… Степа помотал головой – совсем не время пускаться в воспоминания. И ничего в них нет – обман, пустое.

Быстро упаковав почти все вещи – у него ведь почти ничего не накопилось, кроме одежды, и то очень мало, он с сомнением позвонил все-таки своему однокурснику, с которым они когда-то вместе снимали квартиру.

– Тебе надолго? А то я теперь с девушкой живу.

– Хотя бы переночевать.

– Переночевать… У нас одна комната, она же кухня. Снимаем на двоих студию в семнадцать метров. А тебе горит?

Степа подумал.

– Да пока нет.

– Если прижмет, приходи, на пару ночей нормально. Но у нас теснота, имей в виду. И девушка у меня с характером – много курит, сильно душится…

Степа на всякий случай позвонил еще одному приятелю, Боре, с которым он сдружился на съемках у Мазорова, позвонил, просто чтобы убедиться, что тот в крайнем случае тоже не откажет. Но он уже решил, что ни у кого жить временно не будет. Ему только что пришла неожиданная и очень хорошая мысль в голову. Боря, конечно, сказал: «Приезжай, я сейчас теще позвоню, предупрежу, что тебе негде ночевать, она возражать не будет. Наверное». Друг – это друг. Но есть выход гораздо лучше. Ведь у него есть машина, есть деньги, немного, но есть – и на карточке, и тысяч семь бумажками завалялись по карманам и в кошельке. На бензин и еду хватит. Он может сесть и… поехать. Куда? Страна большая. Разберемся на ходу. Мысль, что машину могут отобрать за долги, опять мелькнула – может быть, прямо на дороге и отберут… Но Степа побыстрее отогнал эту мысль. Если решили отобрать, то уже бы это сделали – машина стоит во дворе, всё очень просто – подъехал и увез.

Степа оглядел собранные вещи, получается, у него толком и нет ничего – два объемных чемодана, несколько сумок, телевизор и еще отдельно мешок с ботинками, Вера любила ходить с ним в магазины и заставлять покупать всё новые и новые ботинки. Он закрыл дверь, отчетливо понимая, что дом, который он толком не успел полюбить, покидает сейчас, скорее всего, навсегда. Кое-как приладил сорванную бумажку на место – а кто знает, кто ее сорвал, может быть, соседи? Тем более, что ему сутки на сборы дали… «Странно, – мелькнула у него трезвая мысль, – а что же они не звонили, не предупреждали?» Но он мог и не услышать. Несколько дней совсем как-то выпали из жизни, когда самое дурное настроение у него было, когда казалось, что подошел к той самой черте, за которой – пустота, ничто…

Он зашел в лифт и помедлил, прежде чем нажать на кнопку с цифрой «1». А как же пацан? Степа представил, что тот сидит сейчас один, в пустой квартире, играет в телефон, что-то грызет… Невозможно ведь так его оставить. Сам он ничего не соображает, но Степа-то взрослый, хотя бы по документам. Даже если не все поступки взрослые. Вот Веру сейчас зачем пустил? Что он – зверек какой-то, со смазливой мордашкой, что она вот так влетела, покрутилась с ним и упорхнула, всем довольная? И тем, что есть он, Степа, и тем, что она пристроена и в полном шоколаде… Как это всё неправильно… Степа помотал головой. Двери лифта открылись на первом этаже, Степа выгрузил свои вещи и снова поехал наверх.

Мальчик дверь открыл не сразу, Степа уже подумал, что тот убежал к деду, на всякий случай жал на звонок, не отпуская его.

– Пошли, – сразу сказал Степа, как только дверь приоткрылась.

– Куда? – Гоша стоял в дверях с телефоном, весь измазанный шоколадом.

– Одевайся. К деду.

– Нет.

– Гоша… Мне надо уехать.

– И чо? – воинственно спросил его мальчик и попытался закрыть дверь.

– Ничего. Одевайся, я сказал. Я не могу тебя здесь одного оставить. Я… уезжаю, а у тебя больше никого знакомых нет, правильно?

Гоша закивал, потом замотал головой:

– К деду не пойду!

– Почему?

– Он псих.

– Ну… хорошо… – Степа постарался не раздражаться. Что тягаться на равных с маленьким мальчиком, стоявшим сейчас перед ним, как взъерошенный котенок, только-только научившийся выпускать крохотные коготки? – Ладно. А почему он псих?

– Псих. Я от него убегу. Мама меня отводит, я убегаю.

– А кстати, еще к кому-то мама тебя отводила?

Гоша пожал плечами, подумал.

– Да.

– К кому? Думай! Может быть, в нашем доме? К соседке, да?

– Да.

– На какой этаж?

– Не знаю. Не помню.

– Ладно. У тебя каникулы… вот, давай поедем… гм… на экскурсию. Оденься потеплее, но сначала умойся, ты вымазался весь.

– Ага, – Гоша неожиданно покладисто кивнул. – У меня вот тут болит, – показал он на живот. – И еще вот тут. – Он растянул пальцами рот и показал зубы и язык.

– А ты много шоколада съел?