Твоими молитвами

В кабинет я зашла бодрым шагом. Осмотрелась, чтобы оценить атмосферу.

Как я и предполагала, о случившемся еще никто не узнал. Да и откуда? Анна Григорьевна взяла с подставки пустой чайник и вышла в коридор. Ваня занимался своим мобильным телефоном. Олег Петрович разбирался у себя в столе, рвал какие-то бумаги и отправлял их в мусор. Чертыхнулся, поранившись о скрепку.

Вернулась Анна Григорьевна, включила чайник. Иван снял очки и стал протирать стекла салфеткой. Только место Алины пустовало, и, увидев на ее столе какой-то женский журнал, я ясно поняла, что никогда ее не увижу.

— Все, — сказал Олег Петрович и отодвинул мусорную корзину.

Жизнь продолжалась.

* * *

Теперь мне нужно было постараться вдвойне: и создать видимость трудового процесса, и переосмыслить все, что случилось за последние дни. Оставалось молиться о том, чтобы мне никто не помешал.

Если до известия о смерти Алины я находилась в некоем разобранном состоянии, мало что понимала, но пыталась разузнать хоть что-то, то после звонка из полиции мне стало совсем дурно.

Было ощущение, что я не просто ошиблась дверью, а крепко сплю — настолько абсурдным казался мир, куда меня затащили практически силой. Я совершенно не понимала, что происходит. И не знала, что делать.

— Олег Петрович, откройте, пожалуйста, форточку, — попросила Анна Григорьевна. — Душно.

— Минутку.

Ваня кашлянул. Олег Петрович наткнулся на свой же стул, задел его коленом. Кабинет заполнили уличные звуки.

Я включила компьютер, нашла нужный документ. И как теперь работать?

Дверь приоткрылась, в кабинет зашел Андрей.

— Мне надо отъехать, — сообщил он.

— Как скоро вас ждать? — поинтересовался Олег Петрович.

— Не знаю.

— Андрей Максимович, — вдруг обратилась к нему Анна Григорьевна. — Алина на работу не пришла. Она вам не звонила? Что мне в табеле ставить?

— Не знаю, — дернулся Савостин.

— Я подумала, что она, может быть, вас предупредила как-то, — растерянно произнесла Анна Григорьевна.

— Нет, не предупредила, — отрезал Андрей Максимович, уже стоя в дверях. — Возможно, просто задерживается. Работайте.

Легко сказать. Сам-то с этой работы уходит, и сильно сомневаюсь, что у него есть какие-то дела.

— Подождите, Андрей Максимович!

Я быстрым шагом вышла за ним.

— В полицию собрался? — спросила я.

— Да, вызвали на опознание. Откуда ты знаешь?

— Поеду с тобой, — сообщила я. — Иди вниз, встретимся около моей машины.

Не знаю, рад ли он был тому, что я решила не отпускать его одного в полицию. Во всяком случае, возражать он не стал.

* * *

Для того чтобы попасть в отдел полиции, пришлось показать охране удостоверение телохранителя и в который раз почувствовать насмешливый взгляд, брошенный вслед.

Но в кабинет следователя меня не пустили. Савостин пошел туда один. Я же осталась сидеть на стуле и ожидать новостей.

Вскоре он вернулся. Вслед за ним вышла молодая женщина примерно одних лет со мной.

— Капитан юстиции следователь Кношевская, — протянула она мне руку. — Это вы охраняете Андрея Максимовича?

— Так точно.

Следователь заперла дверь на ключ и повернулась к нам.

— Морг находится на первом этаже. Прошу за мной.

— Не хочу, — едва слышно простонал Савостин.

Я взяла его под руку.

— Надо, Андрей. Я буду рядом.

Следователь обернулась, услышав мои слова.

— Не будете, — осадила она. — Понимаю ваше волнение, но иначе никак.

— Ее родные уже приезжали? — спросила я.

— Да, — нехотя ответила Кношевская, — но матери стало плохо буквально на пороге. Пришлось вызывать «Скорую». Нам же нужно непременно подтвердить личность. Кстати, именно мама умершей и рассказала о том, где работает ее дочь. И я сразу же позвонила вам.

— Но ведь работодатель не обязан присутствовать на опознании? — спросила я.

— Не обязан, — тут же согласилась следователь, — но желательно.

К этому моменту мы уже стояли около стальной широкой двери, на которой не было никаких опознавательных знаков. Однако не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно находится за этой дверью.

— Послушайте, — проговорил Савостин, который к этому моменту уже был белее самой белой стены, — но ведь вам же известно, что это… эта… что это Алина Минаева, правда? Вы же уже это знаете? Значит, при ней были какие-то документы? И мать ее почти опознала. Я-то, не пойму, каким тут боком?

— В кармане ее куртки мы обнаружили только паспорт, — терпеливо стала объяснять следователь. — Мы тут же позвонили родным, и они подтвердили, что это их дочь. К этому времени тело Алины уже транспортировали сюда. Пока что родные его не опознали, но если вы подтвердите ее личность, то мы сможем начать расследование, основываясь только на ваших показаниях.

— А это законно? — удивилась я. — Разве не родители Алины дадут окончательное решение?

— Я не хочу терять время, оно многое решает, — понизила голос следователь. — Есть подозрение, что жертве кто-то помог умереть.

После этих слов Андрюхе стало совсем плохо. Окончательно расклеившись, он какое-то время стоял, держась за стенку.

— Ее ограбили, да? — выдавил он наконец. — Или что?