Твоё дело

Внутри подвала было не типичное затхлое подземелье, а скорее студия советского художника. Две комнаты, дешёвые обои, фанерные шкафы, маленький туалет в угловой комнате. Одна комната была совершенно пустой, а на полу лежала керамическая плитка. На ней было так удобно рисовать маркером.

— Так, ребята. Наша задача — качественно провести ритуал для помощи нашим безопасникам. От того, как хорошо мы сейчас сработаем, зависит то, останутся ли живы наши друзья. Василий, соберись. У тебя всё получилось на репетиции. Сейчас или ты справишься, или прощайся с Орденом. Ищи в шкафу маркер и свечи. Круг можешь обрисовать по обручу. Приступай.

Пока Василий шарился по шкафам, Марат помогал Лейсан расчехлить и собрать новую клепсидру с кучей деревянных дощечек под вопросы. Затем они присоединились к Васе: Лейсан каллиграфическим почерком писала на латыни заготовленную фразу, Марат вглядывался до рези в глазах в пентакль и расположение свечей. Открыл, впечатал в сетчатку изображение, закрыл глаза.

— Эту свечу левее на пару сантиметров. Здесь помарка на круге. Здесь проблемы с изображением восьмёрки.

На пентакле были изображены три группы по восемь восьмёрок. Чтобы весь ритуальный рисунок уместился, восьмёрки были вытянутыми по вертикали. Худые, высокие солдаты, соединенные линиями в пирамиду. Посреди пирамиды был масонский символ — глаз.

В какой-то момент Марат и сам взял маркер с тряпкой и стал перечерчивать глаз и некоторые из восьмёрок. Времени было мало, приходилось работать самому.

— Пора, — вскоре сказал он.

Лейсан зажгла своей зажигалкой свечи. Марат отошёл в туалет, чтобы оттереть маркер с ладоней — и увидел, что в зеркале он не один. Смотрящий смотрел на него и качал головой.

— Да, хреновые дела. Хотелось бы от тебя получить что-то пополезнее пророчеств.

Смотрящий вскинул бровь и показал в сторону ребят, одевающихся в балахоны.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду. И времени уже нет.

Смотрящий кивнул, затем показал двумя пальцами на свои глаза. Марат покачал головой — непонятно, мол — и пошёл к Василию и Лейсан. Он набросил свой балахон, надел на голову капюшон и сказал: «Начинай».

Василий начал:

— Я тот, кто чтит традиции, собираемые…

— СТОЙ! — крикнул Марат. — Ты дурак что ли? Это не вначале должно быть. Соберись, пожалуйста. Ещё раз.

В комнате было темно — только чёрные свечи на полу давали едва видный огонёк.

— Име… именем Гермеса, который…

— СТОП!

Марат включил свет. Он надеялся только на то, что великое бессознательное не сочтёт все эти потуги за неудачный ритуал. Зона отчуждения на мастерской точке — это будет анекдот мирового масштаба.

— Что происходит? Не хочешь мне ничего объяснить?

— Я… у меня не было времени выучить, — чуть не плача ответил Василий.

— И ты это говоришь сейчас, перед пентаклем и свечами?

— Я… я не хотел, честно…

— Какая разница, чего ты хотел. Выйди из подвала. Балахон тут оставь, прям на полу. Лейсан, закрой за ним дверь и возвращайся. Быстро, быстро. Ты себе просто уничтожил карьеру, придурок. Вали отсюда.

Пока Лейсан выпроваживала плакавшего Василия, Марат сидел на стуле, схватившись за виски. Что-то стучало в самом центре черепа. Боль лезла наружу. Лейсан зашла обратно — Марат слышал только звук шагов. Минуту она стояла у стены, а затем подошла к нему.

— Тебе очень плохо? — спросила она.

— Голова болит. Сейчас подумаю, что можно сделать.

— Я думаю, тут мало вариантов. Или ты проведёшь ритуал, или это сделаю я.

— Ты? А ты умеешь?

— Научилась. Для тебя же провела.

Удивление было настолько сильным, что головная боль на время отступила.

— Ты? Для меня? Ритуал?

— Ну да, на удачу. В пятницу. Когда приехала домой после собеседования.

— А… А зачем? Для чего?

— Ты хороший человек, Марат, — она села на корточки перед ним и упёрлась руками в его колени. — Ты мне поверил. Ты меня на работу взял. Не стал всем рассказывать по поводу огня. Я хотела тебя чем-то отблагодарить.

Марат вспомнил ощущение уверенности той субботней ночью. Как он удачно достал пистолет, как уверенно упал в траву, как удачно рядом оказался густой куст, за которым он прятался. Как будто он занимался этим каждый день. Вот как, оказывается, чувствуют себя клиенты Ордена.

— А ты понимаешь, что ты спасла девять жизней?

— Ну, теперь понимаю. Я просто хотела тебе помочь, что бы ты ни делал.

У Марата защипало в горле. Он любил сам помогать и дарить подарки — и ненавидел их принимать. Мир отвечал ему примерно тем же. Когда он был в отношениях с Лизой, чаще всего она дарила ему бельё — для себя, разумеется. Друзья что-то дарили редко — отец и подавно. А здесь незнакомый человек провёл для него ритуал и подарил жизнь. Пора было вернуть должок.

— Спасибо, Лейсан, — он взял её руки в свои. — Давай вдвоём проведём ритуал. Давай спасём ещё несколько жизней. Если за это в рай не возьмут, то я уже не знаю.

Лейсан улыбнулась и кивнула. Они потушили свечи. Когда Марат выключил свет, Лейсан зажгла их заново. Он накинул капюшон и начал со вступительной формулы.