Твоё дыхание под моей кожей (СИ)

Дениса ужасно раздражали подобные разговоры. Его друзья смотрели на неё, как на кусок мяса: это бесило ещё больше.

– Удивительное преображение гадкого утёнка в горячую цыпочку, – хмыкнул Никита, один из товарищей Дениса по команде, раздевая Аню глазами. Впрочем, долго ему это делать не удалось, так как девушка скрылась за дверьми столовой. – Ну что, Коротин? Давай по второму кругу?

Денис нахмурился, переводя взгляд с дверей на своего приятеля, в глазах которого плясали бесенята.

– Что ты имеешь в виду? – довольно резко спросил шатен, чувствуя, как злость начинает сводить мышцы.

– Слабо трахнуть её ещё раз? Она стала просто дико сексуальной девчонкой, только вспомни её ротик: я чуть не кончил, когда она слизала капельку йогурта со своей губы. А её формы? Жаль, конечно, что она в этом безобразном мешковатом свитере, который скрывает всю красоту, но я уверен, что под слоями шерстяной ткани скрываются наипрелестнейшие девичьи холмики. Так и хочется провести языком по её затвердевшему…

– Закрой рот, ладно? – Денис пытался сдерживать себя. Во-первых, Никита был его приятелем, который ни разу не подводил его, хоть иногда и вёл себя чересчур вызывающе. Во-вторых, нельзя было показывать ему, что Аня так сильно влияет на него: ребята не поймут. Ни за что бы не поняли. Как в прошлый раз.

Именно поэтому он позволил ей уйти полтора года назад. Несмотря на то, что без неё кислород, вместо того, чтобы насыщать лёгкие, выжигал их изнутри.

– Брось, Денис. Сам же видишь, сколько плюсов. Я бы сам ей присунул, если честно. Интересно, что у неё под юбочкой? – его слащавая интонация провоцировала Коротина ещё больше.

– Никита, помимо плюсов, есть ещё дохера минусов, – перебил Никиту хороший друг Дениса, Егор. – Не забывай, после того, что случилось в девятом классе, Аня его на пушечный выстрел к себе не подпустит.

Никита криво улыбнулся и вызывающе посмотрел на Коротина.

– Ну что, Дениска, спорим? Чем сложнее – тем интереснее, не так ли? Сможешь ещё раз? Или тебе эта конфетка уже не по зубам?

Его хотелось ударить.

Денису так отчаянно хотелось ударить Никиту, что руки пришлось незаметно сжать в кулаки под столом. Нельзя было показывать, что всё это его трогает. Иначе последствия не заставят себя ждать.

– Брось, Кузнецов, – брови Никиты взлетели вверх, ведь Денис редко называл его по фамилии. – Мне уже не пятнадцать, подобные глупости уже давно не вызывают во мне интереса. А тем более она, – парень спокойно встал из-за стола, собираясь уходить. Врезавшиеся в его спину слова тут же пригвоздили Дениса к месту.

– Врёшь, Денис.

Коротин развернулся и уставился на приятеля.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Тогда в июне, в парке, буквально за неделю до того, как кончились экзамены, и ты переспал с ней. Я был там с подружкой и увидел вас. Ты прижимал Анечку к фонарному столбу и целовал. Так целовал, что у меня самого побежали мурашки по спине. Так целуют любимых, Денис. Я знаю, о чём говорю.

Сердце бешено стучало в груди, а воспоминания о поцелуях той хрупкой черноволосой девчонки ворвались в сознание, заставляя по-юношески трепетать тело Дениса. Ничего говорить не хотелось, но Коротин всё же нашёл в себе силы ответить.

– Это значит, что я безупречный актёр, Ник, – Денис улыбнулся и пошёл прочь от своих друзей. Никого из них не хотелось больше видеть, просто из-за того, что они смели так паршиво думать о той девчонке, которая, как оказалось, до сих пор сводит его с ума.

– То есть ты не против, если я немного ей воспользуюсь, Ден? – Никита прокричал это так громко, что все присутствующие в столовой развернулись, чтобы услышать ответ Коротина. Десятки учеников жаждали, чтобы парень поставил своего друга на место, как это умел делать только он.

– Немного, Никит. Твои подружки рассказывали мне, что «много» у тебя не получается, – Денис вышел из столовой под одобрительный гогот школьников всех возрастов.

А тот ураган, что бушевал внутри этого простого восемнадцатилетнего парня, невозможно было держать в себе. Поэтому Денис немедленно побежал в раздевалку за курткой – в этих стенах находиться не хотелось, пусть и осталось всего два урока.

***

Аня зашла в женскую уборную и сунула руки под холодную воду. Она терпела до тех пор, пока ладони не онемели, потом быстро прижала их к горящим щекам и зажмурилась. Грудь тяжело вздымалась от порывистых вздохов.

Она злилась сама на себя.

За то, что не могла держать себя в руках, хотя обещала, что будет равнодушной и беспристрастной.

Равнодушной и беспристрастной.

Но как быть такой, если он каждую чёртову секунду прожигает её взглядом? Как, если на протяжении сорока пяти минут сегодня Аня была вынуждена дышать его запахом? И чувствовать, как Денис, будто невзначай, соприкасается с ней бедром или случайно задевает локоть? Вызывая тысячи мурашек, которые переходят в какой-то озноб и сильную дрожь. Одному Богу известно, каких трудов ей стоило сохранять самообладание.