Твою беду руками разведу

— Правильно ли я понимаю, что ты собралась замуж… не за меня? — спросил он новым, совершенно незнакомым Лиле голосом.

Пожалуй, если бы он так разговаривал с ней раньше, она могла бы посмотреть на него совершенно другими глазами. Лиля любила, когда из мужика темперамент прет, но… В общем, опоздал Новиков с темпераментом. Надо было раньше проявлять свой мужской характер.

— Правильно, — кивнув, согласилась Лиля.

— А как же я? — еще глупее спросил он, и лицо его неприятно заострилось.

— А у тебя есть семья.

— Ты прекрасно знаешь, что я решил порвать со своей семьей. Ради тебя.

Он произнес последнюю фразу спокойно. Слишком спокойно. Лиле она не понравилась, как не нравилось то, что он так спал с лица. Она поправила сползшую с плеча бретельку голубого сарафана и сказала:

— Я тебя, Володя, об этом не просила.

— Но спала со мной! — зло напомнил ей он.

— И что?

— А то! — наконец выкрикнул он и прижал Лилю к входной двери. — С чего ты вдруг решила, что можешь играть моими чувствами, как тебе заблагорассудится?

— Я ничего не решила! — взвизгнула она. И тут же услышала, как во дворе пару раз просигналила машина Виктора, но вырваться из хватки Новикова не смогла. Если б знать раньше, что она может быть такой железной…

— А если еще не решила, значит, решай немедленно. Я не позволю тебе делать из меня идиота! Я слишком многое поставил на карту, детей даже, которых люблю, а ты собралась наставить мне рога!

— Я тебе не жена, Новиков. При чем тут рога?

— Почти что жена!

— Не говори ерунды, Вова!

— Какая ж это ерунда, если ты со мной…

— Ладно, — прервала его она, поскольку машина Шаповалова уже сигналила, не переставая. — Быстро говори, чего ты хочешь!

— Откажи этому… Выходи за меня… — выдохнул он ей в лицо.

Лиля с ужасом и одновременно с интересом смотрела в расширившиеся Вовкины глаза. Пожалуй, таким он ей нравится, но… Но она выйдет за Виктора, чтобы Андрей… В общем, надо как-то успокоить Новикова, потому что… учитывая то, как холодно она относится к Виктору, с Вовкой все же можно будет потом… иногда… если с Андреем так ничего и не получится…

— Он ждет меня внизу, Володя, — как могла ласковее сказала ему Лиля. — Слышишь, машина сигналит?

— Посигналит и перестанет! Там и моя машина тебя ждет, хотя и не сигналит.

— При чем тут твоя машина? — возмутилась Лиля. — Неужели не понимаешь, что если он меня не дождется, то придет сюда?

— Уж я его встречу, будь спокойна, — злобно ухмыльнулся Новиков, и кулаки его сжались до синевы в костяшках.

Тут уж рассмеялась Лиля:

— Вова! Этот мужик весит не меньше центнера!

— Ничего! У меня против него ненависти центнера на два! — зло рассмеялся он.

— Тогда выйдем во двор, — предложила Лиля, полагая, что во дворе двум взрослым людям драться будет не слишком удобно. Не пацанва, поди…

— Не вопрос, — бросил Новиков и ослабил хватку.

Лиля поправила сбившуюся прическу, взяла пляжную сумку, и они бок о бок вышли на улицу.

— Кто это? — удивленно спросил Виктор, показывая на прилепившегося к Лиле Новикова.

Лиля не успела ничего ответить, потому что Вовка с ходу набросился на Шаповалова с кулаками. Тому действительно ничего не стоило заломить ему руки за спину и с силой отбросить прочь от себя. Новиков отлетел далеко в сторону и ударился лицом об угол скамеечки детской площадки. Из его рассеченной щеки тут же хлынула кровь. Лиля, не дожидаясь, пока он поднимется, схватила Виктора за руку и потащила к машине.

— Да кто это такой? — спросил он.

— Один влюбленный в меня идиот! Поехали, Витя, а то не отвяжемся. Не драться же тебе с ним по-настоящему в самом деле… как малолетке…

— Слушай, я вроде бы не рассчитал… У него кровь…

— Ничего, не умрет! Поехали, говорю!

Шаповалов пожал плечами, и они сели в машину. Когда Новиков, справившись с легким головокружением, все же поднялся на ноги, Виктор уже нажал на газ. Машина выдала в нос Люськиному мужу целое облако сизого горького дыма и скрылась за углом Лилиного дома.

* * *

Только к середине июня Лера более или менее пришла в себя от своей тяжкой потери. Ее прекратили мучить кошмары, она стала лучше спать. Они по-прежнему жили вместе с Рафаэлем, но все время она старалась не думать о том, правильно ли они делают. Сейчас этот человек был ей необходим, Лера пряталась за его широкую спину от своей беды.

Когда помимо мыслей о погибшей Машке в ее голове начали роиться и другие, Лера наконец всерьез призадумалась о Рафаэле. Как ни странно, но он действительно ее любил. Она сравнивала его отношение к ней с тем, как относился к ней Андрей в лучшие их времена, и сравнение было далеко не в пользу последнего. Лера рассматривала себя в зеркало и не могла понять, как же все у них случилось с Рафаэлем. Она ничем не напоминала Лилю, в которую он был так влюблен, — из Лили можно было сделать двух таких худышек, как она, Лиля была блондинкой, а Лера — черноволосой…