Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Результатом этого диалога, перешедшего постепенно в монолог, стало совместное решение повторить это занятие на следующий день на войсковом стрельбище в шести километрах от военного городка. Причем решал я, а мои артиллеристы лишь грустно согласно вздыхали. Затем я дал время на устранение недостатков, выявленных мною в ходе осмотра, чем обеспечил себе беззаботное времяпрепровождение до вечернего совещания, пока солдаты с сержантами пытались внешне стать похожими на гвардейскую пехоту.

На совещании у командира батальона я, без всякого труда, утвердил план проведения занятия на следующий день.

Когда наутро я появился в расположении взвода, у моих бойцов началась тихая истерика. На голове у меня был стальной шлем, (вещь почти экзотическая в артиллерийских подразделениях). На мне живописно, почти по Фэн Шую, разместились: полевая сумка, противогаз, кобура для пистолета и чехол с флажками.

Мой вид мог бы показаться им забавным, но особого веселья на лицах солдат взвода я, почему-то, не заметил. Экипировка гвардейца включает: вещевой мешок, оружие, полевое снаряжение с подсумками для гранат и магазинов, флягой, пехотной лопаткой и плащ-палаткой. Добавьте к этому общевойсковой защитный комплект и непосредственно противотанковое вооружение взвода. И хоть солдат становится похож на новогоднюю ёлку, увешанную игрушками, настроение у него совсем не праздничное.

Обратившись к своим солдатам с короткой зажигательной речью, в которой напомнил им о славных традициях героев-панфиловцев, и посоветовал всем ровняться на героев фильма «Аты-баты, шли солдаты…» видимо совсем некстати, по мнению моих подчинённых, недавно показанного в солдатском клубе.

После этого мы отправились на войсковое стрельбище «дорогой слёз».

Путь, который мотострелки преодолевали за час, мои орлы прошли за два с половиной. Заподозрив саботаж, я ещё на полпути предупредил взвод, что если не успеем к месту занятий к 10.00, то обратно пойдем в противогазах. К месту занятий пришли в 10.30. После часа занятий, чтобы не остаться без обеда начали выдвижение обратно. На моих бойцов было жалко смотреть, но «слово не воробей». Когда взвод в противогазах подходил к военному городку, выглядел он как племя троглодитов, волокущих в свою пещеру тушу мамонта. Нас обогнала машина Начальника Политотдела. Видимо зрелище оказалось не для слабонервных. Потому что начальник Политотдела остановил машину и попытался прекратить «издевательство нал личным составом». Но не тут-то было. Утверждённый старшим начальником план проведения занятия, моя экипировка и ясный взгляд пехотного командира, незамутненные сентиментальностью и неуставными мыслями, превращали всё это безобразие в «плановую боевую подготовку» солдат к тому, «что необходимо на войне». Махнув на меня рукой, возмущенный начальник Политотдела поехал дальше по своим делам. А взвод грустно поплёлся дальше. Когда мимо проехала машина командира полка, который, внимательно посмотрел на меня и оценив мою образцовую экипировку, не останавливаясь, поехал дальше, мои артиллеристы поняли, что нет у них «заступника и покровителя» от меня на этой грешной земле.

В расположении взвода, я предоставил своим сержантам возможность устранять недостатки и готовить личный состав к новым подвигам. Причём было заметно, что сержанты, соскучившись по работе и чувствуя мою поддержку, с энтузиазмом стали «приводить в чувство» солдат, не обращая внимания на сроки службы. После обеда, я блаженствовал, сидя в «своей» канцелярии, с удовольствием наблюдая, за рабочей суетой во взводе. На совещании командир батальона, видимо после разговора со старшими начальниками счёл за благо отправить мой взвод на целый день на работы по разгрузке угля. Я не стал доводить вечером эту новость до подчинённых. Но, придя утром в расположение взвода, с грустным видом глядя на взвод, готовый к полевым занятиям, не скрывая разочарования, объявил, что сегодня занятия, к сожалению, заменяются на хозяйственные работы. Общий вздох радостного облегчения и благодарные взоры, обращённые к небу, показали, что они всё-таки знали и верили, что есть у них защитник, хоть и на небе. Через пять минут взвод, разоружившись с песней отправился к котельной. Моё присутствие на месте работ мне показалось излишним. А так как котельная располагалась в двух шагах от моего общежития, то я устроил себе неплановый выходной лень, лишь изредка неожиданно появляясь в котельной для проверки. Солдаты работали с воодушевлением, не помышляя ни о чем незаконном. Такая жизнь и служба начинали мне нравиться всё больше и больше.

Теперь на всех совещаниях обо мне комбат вспоминал только, чтобы унять моё служебное рвение, и похвалить солдат взвода за работу. Офицеры роты с показным сочувствием хлопали при встрече меня по плечу, пряча усмешки. А я их не разочаровывал, пусть думают, что в роте мне было бы лучше.

Но во время следующего «Дня Огня» – никаких работ. Только занятия.