Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

И вот теперь, в спокойной обстановке, я стараюсь осмыслить и переварить ту лавину информации, которая как тропический ливень обрушилась на меня в ходе нашей задушевной беседы.

Всё, рассказанное моим братом, принимали вид странных видений, которые словно обволакивают моё сознание.

И в мирной тиши офицерского общежития, передо мной возникали пейзажи занесенных снегом и отрезанных от цивилизации отдалённых военных городков Забайкалья и Дальнего Востока. Я словно вижу себя в клубе учебного полка учебной дивизии Забалькайского военного Округа, где обсуждается новость о том, что автор бессмертного и эпохального произведения современности «Малая земля», решил навестить наш учебный полк, в котором, как оказалось, начиналась его военная служба.

Я словно слышу, как аплодисментами встречаются слова замполита первой роты. Молодой офицер только что авторитетно заявил, что его многолетние исследования в полковой библиотеке подшивок Боевых листков, позволяют ему категорически утверждать, что дорогой и горячо любимый, Леонид Ильич Брежнев, служил в первом взводе первой роты, нашего замечательного полка. И, захлёбываясь от восторга, он поведал о том, как все коммунисты роты, сразу единогласно решили установить памятную доску в расположении роты, и поставить рядом скромную солдатскую кровать, на которой спал четырежды народный герой.

Потом я, словно слышу, как восторженно замполит полка призывает возродить незаслуженно забытую забайкальскую традицию, о которой упоминается в бессмертной книжице – проводить утреннюю физическую зарядку зимой с обнаженным торсом. Чтобы солдаты, после физзарядки могли умываться и обтираться по пояс в ручье, «что протекает рядом с частью». Вражеские голоса о том, что при минус сорока градусах, даже река Амур промерзает до дна, а про мифические незамерзающие ключи никто отродясь здесь и не слышал, звучат глухо и неразборчиво, в шуме аплодисментов, переходящих в овацию. Потом я, словно вижу себя, вместе с другими офицерами полка, как мы, закутавшись в полушубки, каждое утро всю зиму, занимаем свои посты у, закреплённых за нами, дверьми помещений военного городка. Каждое утро мы приходим сюда с единственной задачей, не дать, озверевшим от мороза, полуголым солдатам, пинками выгнанным на мороз, во время физзарядки несознательно заскочить в тепло полухолодных и сырых казарм.

Потом, перед самым приездом дорогого гостя, я, словно сам участвую в установке в мерзлую землю забайкальской степи, вековых елей, привезенных издалека. Словно я сам заливал корни деревьев водой, чтобы они простояли во льду до весны.

И я словно вижу, как дорогой гость с затуманенным ностальгией взглядом, стоя перед «своей» кроватью восторженно шепчет:

– Помню, помню.

И как после его отъезда, несмазанная дрезина воинской службы, скрипя и постукивая всеми колёсами, снова покатилась по бесконечным рельсам серого быта военных городков, где «нет незаменимых, но есть незаменённые». Где офицерское общежитие является самым главным центром культуры и цивилизации. И где, на всю стену в коридоре, нанесенная несмываемой краской, вызывая вечную изжогу у начальника Политотдела, красуется нестираемая, вызывающая надпись:

– «Отдалённые районы Сибири и Забайкалья, издавна были местом ссылки лучших людей России». В.И. Ленин.

4

Одного взгляда на карту СССР достаточно, чтобы понять, что я родился и вырос в самом центре нашей необъятной страны, в городе Ташкенте. Из окон нашего родного училища, даже европейская часть страны выглядела далёкой окраиной. А Сибирь и Дальний Восток, вообще смотрелись, как мифическая страна, где люди ходят на голове.

Стоит ли удивляться, что я даже не задумывался о перспективах службы вдали от своей малой родины. Рассказы моего брата о его службе в Монголии, освежили мои познания в географии, переведя её из разряда науки абстрактной и академической, в плоскость науки прикладной и жизненно необходимой. Узнав, а, точнее вспомнив, о существовании этой части планеты, по имени Сибирь, которой, по утверждению одного уважаемого академика, «в будущем и будет прирастать Россия», я немного встревожился.

Как боец 39– гвардейской дивизии и как наследник боевой славы защитников Сталинграда, я твёрдо решил для себя, что «за Волгой, для нас земли нет!» Для себя, я так же решил, что, если придётся послужить в сороковой армии, то, уплатив «налог крови» в Афганистане, я, в дальнейшем, постараюсь перебраться для дальнейшей службы в Европейскую часть страны. Памятуя о том, что правильная формулировка задачи содержит в себе её решение, я, приведя в порядок свои мысли, смог чётко сформулировать свою задачу на ближайшее время.

Закончив это трудное и важное занятие, я, со спокойной совестью, позволил себе безмятежно вздремнуть после своего нелёгкого путешествия по негостеприимной земле Германии.

5