Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Как не банально это звучит, но доверие окрыляет. Поэтому я вношу в поставленную задачу необходимую корректировку, в сторону её усложнения. Ведь двадцать пять минут – это масса времени. Получив разрешение, срываюсь с места. Это по дороге до училища двадцать минут ходьбы. А если двигаться по железнодорожным путям, то уже через пять минут хорошего бега, можно оказаться у забора, примыкающему к спортивному городку, возле нашей казармы. Двухметровый бетонный забор разделяет территорию училища и железнодорожные пути. Но когда он нас останавливал? Через него давно проложена «тропа Хошимина», протоптанная самовольщиками. Здесь находился участок забора, прозванный «в народе» «третьим КПП». Преодолеваю забор и, через пару минут забегаю в казарму. Не отвечаю на немой вопрос дневального по роте, безмятежно прогуливающегося возле тумбочки у входа в расположение роты. Вбегаю в канцелярию роты и сразу вижу на столе цель своей пробежки. Хватаю заветный листок и отправляюсь в обратный путь. Лестница, спорт городок, забор, и я снова на железнодорожных путях. Впереди маячит стоящая на перроне электричка, Курсантов на перроне нет, значит, посадка закончена, и до отправления электрички остаются считанные секунды. Близость цели придают дополнительные силы, и сделав заключительный рывок запрыгиваю в последний вагон. Двери за мной закрываются. Всё, успел!

Неторопливо прохожу через вагоны, стараясь восстановить дыхание, и примести в порядок свой внешний вид. Спокойствие и хладнокровие – главные признаки настоящего, но скромного героя. Найдя командира взвода, сидящего рядом с командиром роты, подхожу и спрашиваю разрешения у командира роты обратиться к своему командиру взвода. В ответ, на удивлённый взгляд, протягиваю лист бумаги с приказом, и докладываю: «Ваше приказание выполнено! Разрешите идти?». Мир спасён, но и устав никто не отменял.

Вот он – мой звёздный миг! Фанфарами в ушах звучат негромкие слова командира роты: «Спасибо. Молодец!» Когда я возвращаюсь к своим друзьям, я чувствую себя по-настоящему счастливым человеком. В ответ на их удивлённое: «Ты ведь…», торопливо бормочу: «Куда же я без вас». И, не теряя времени даром, втиснувшись между ними на скамейку, блаженно засыпаю.

Сорок пять минут движения в электричке дарят нам редкую возможность поспать, или по-нашему «покемарить». И тратить эти драгоценные моменты на разговоры глупо. Время поговорить обо всём ещё будет. А время покемарить – тоже будет, но не скоро. Включается внутренний будильник. И через сорок минут безмятежного сна, мы, как Штирлиц, проснёмся. Проснемся невыспавшимися, голодными и хмурыми. Но, после небольшой шестикилометровой прогулки под барабан или с песней, по улицам города Чирчик и полевой дороге, мы окончательно проснёмся, и бодро войдём в ворота учебного центра, снова готовые есть, жить и любить.

Но наш внутренний будильник, который включается каждый раз, когда у нас появилась возможность немного покемарить, но оставалась необходимость вовремя проснуться, мог, иногда, давать и сбои. И последствия этого могли оказаться самыми непредсказуемыми.

Так и случилось, одним субботним утром, когда наша рота готовилась в возвращению из учебного центра в родное училище. Нас ожидал ранний подъем и пеший марш на вокзал, который заменял нам утреннюю физическую зарядку. Затем сорок пять минут медитации в первой электричке, и родное училище с радостью встречает своих питомцев завтраком и занятиями. А затем, как и положено, в субботу, парково – хозяйственный день и, кому повезёт, – увольнения.

Но внутренний будильник дежурного по роте сержанта Ким в это утро дал сбой. Под утро сержант привычно прилёг на свободную койку, и дал себе слово, что проснётся через пол часа. Внутренний будильник понимающе кивнул, мол, намёк понял, и отключился вместе со своим хозяином. И поэтому, команда подъём прозвучала для нас в то утро на один час позже, чем было запланировано с вечера нашими командирами. Во время службы у всех офицеров вырабатывается почти инстинктивная привычка, проснувшись, бросить первый взгляд не на любимую женщину, которой часто просто нет рядом, а на часы, без которых им невозможно сразу правильно сориентироваться во времени и в пространстве.

Поэтому первый взгляд на часы у командира роты, а затем и у остальных офицеров вызвал взрывную реакцию, подобную взрыва капселя в патроне. Если не считать ненормативную лексику, то можно сказать, что командир роты ничего не сказал. Но как взрыв капселя вызывает горение пороха, так и громкое молчание командира роты зажгло огонь в сердцах остальных офицеров роты. Как горение пороха отправляет в полёт пулю, так и горение в сердцах наших командиров, придало ускорение нашей роте.