Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2

Частенько вспоминаю их, когда приходится крепиться. Наконец пробил час избавления. Это было 11-го после полудня, в один из самых холодных, но чудесных в горах дней, какой только я помнил. Я принял командование арьергардом, в составе двух батальонов, почему и оставил эту проклятую гору последним. Было 9 часов вечера, и наступил полный мрак, когда я достиг со своим арьергардом ночлега. Здесь, наконец, мы нашли весь наш обоз и наши палатки, о которых напрасно вздыхали восемь дней. Я немедленно пошел к палатке генерала Лабынцева, которого знал уже с давних пор. Окончив свою проверку, я испытал чувство, которое можно сравнить разве только с чувством вступления на берег после жестокой бури. Наши палатки были разбиты. Весело сверкали большие бивачные огни. Котлы дымились, и нашим беднягам-солдатам, (Так «нашим» или «твоим»? Комбат.) впервые в течение целых восьми суток, наконец было предоставлено хотя немного отведать горячей пищи. Из состава моего батальона (Батальон мой, а солдаты – «наши». Надо запомнить и взять на вооружение. Комбат.) 30 человек имели отмороженные ноги, из коих у 15 уже начинала обнаруживаться гангрена, и, наконец, более сотни пострадавших чинов батальона представляли собой не более как инвалидов.

Главный отряд, с которым мы теперь соединились, прошел также немалые трудности и лишения. Распустившиеся от дождя и снега горные тропы представили для движения препятствия, одолеть которые было по плечу разве только кавказскому солдату.

Около дюжины плохо обутых и плохо одетых черводаров умерли от холода.

(Черводар – нанятый для экспедиции вожатый, с лошадью и вьюком; обыкновенно этим целям служили туземцы, нанимаемые с месячной платой, причем эти черводары уже сами должны заботиться своим продовольствием и своей лошади. В этом бедственном походе черводары очутились в очень трудном положении и гибли сотнями.)

Снабжение отряда было совершенно расстроено быстротой марша и продолжительным ненастьем, не оставлявшим нас теперь уже до самого конца кампании. На войне зачастую приходится, противно всему, заботиться о себе самому.

(Конечно, некоторые романтики считают, что позаботиться можно и о подчинённых, но это, явно, не тот случай. Комбат.)