Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 2

Я рад, что наши ответы совпали даже в мелочах. Вырванный из объятий сна, человек, естественно вспоминает последнее, что он слышал перед сном, – то есть, что? Правильно – Боевой расчёт.

Не забывайте, что в зале были солдаты внутренних войск! Поэтому, едва проснувшись, они расхватали своё оружие и бросились к местам, определённым им Боевым расчетом при нападении на Комендатуру. В том, что это нападение, ни у кого сомнений не возникло. Спотыкаясь на ступеньках, перебираясь через валяющиеся на полу спальные и вещевые мешки, сталкиваясь в темноте со своими товарищами, они, дисциплинированно заняли свои места у проёмов и проломах в стенах здания. За стенами здания гнетущая темнота заканчивалась. В лунном свете все подступы к зданию просматривались хорошо, но ничего угрожающего не было видно.

Здесь некоторые, с удивлением, обнаружили, что одежда и оружие у них испачканы кровью.

Настроение это им не подняло, но уже были слышны громкие команды, появившихся из темноты офицеров, с фонариками в руках. Прибыв на место, они сразу стали проверять своих подчинённых, осматривать окрестность и, лихорадочно, старались разобраться в происходящем. Всех, доложивших о ранениях, офицеры направляли в медпункт, освещая им дорогу своими фонариками.

В это время в зале, обстановка накалялась. Разбуженный Комбат, заслушивая доклады с постов об отсутствии противника, стоя возле места разрыва гранаты, терялся в догадках, что же послужило причиной ранения, по крайней мере, десятка человек, обратившихся в медпункт за помощью? Больше всего Комбата раздражало то, что в шумном происшествии невольно приняли участие и посторонние, в лице бойцов ОМОН и офицеров Комендатуры. Теперь ему предстояло, в ближайшее время, дать всем им удобоваримые объяснения произошедшего. Но сначала, он должен был во всём разобраться сам.

Картина стала проясняться после разговора с дежурным Сержантом. От его путанных первоначальных объяснений и оправданий, готовясь к организации обороны, Комбат, в первые минуты, просто отмахнулся. Затем разговор пришлось продолжить более дотошно. Сержант, запинаясь, доложил, что это он уронил гранату. Комбат, скрывая вздох облегчения, хмуро приказал командиру роты разоружить сержанта и приглядывать за ним до утра, что бы тот не наделал еще глупостей. После этого Комбат направился в медпункт, где кроме, немного растрепанной, после сна, фельдшера, застал и всех врачей из отрядов ОМОН. Свято соблюдая многовековую традицию военного врачебного братства, узнав о пострадавших в батальоне, они сразу прибыли для оказания им помощи.

При тусклом свете маленькой лампочки, они сноровисто осматривали прибывших солдат, ставили диагнозы и накладывали им повязки.

Когда всем раненным была оказана помощь, выяснилось, что все ранения у них неопасные, в основном это мелкие порезы от осколков.

Уяснив для себя обстановку, Комбат вышел из медпункта и встретил в зале взволнованную группу командиров Отрядов ОМОН и Коменданта. Первая ночь, когда охрана Комендатуры, впервые, была доверена батальону, показалась им слишком шумной. Все заинтересованно ждали новостей и объяснений.

Комбат не стал скрывать и громко озвучил, что, в результате неосторожного обращения с гранатой, его сержант совершил подрыв наступательной гранаты и легко ранил шесть человек.

Его слова, вызвали у собравшихся офицеров нескрываемый вздох облегчения. Им совсем не улыбалось, до конца командировки ожидать очередного внезапного нападения, которое охрана не в состоянии не только предотвратить или отразить, но и даже обнаружить.

А непредсказуемость поведения солдат и сержантов, вызванное их игривым характером и пытливым складом ума, их неистребимым стремлением раздвинуть границы непознанного и неизведанного, было и остаётся, всегда проблемой и головной болью, их родных командиров, которые и должны этим заниматься. Но, как говорится, «Шерифу из Чикаго нет дела, до индейцев из Оклахомы». Повеселевшие командиры ОМОН, уходя, посмеиваясь, попросили Комбата впредь «подрывать своих солдат в светлое время суток».

Считая инцидент исчерпанным, Комбат начал собирать офицеров для постановки им задач на оставшуюся ночь. Но в это время перед ним возникла новая проблема.

Новая проблема возникла в лице Коменданта. Дело в том, что разбуженный ночью, шумом и суетой, Комендант поспешил доложить в штаб группировки о взрыве к Комендатуре и наличии раненных солдат. Теперь он простодушно спрашивал, что ему докладывать о происшествии в Штаб группировки?

Понимая, что доклад о произошедшем происшествии, в Штаб Группировки, важнее всех сиюминутных дел, Комбат направился с Комендантом на узел Связи для личного Доклада.

Вежливо уточнив у Коменданта, не возражает ли тот против его Доклада, Комбат взял в руки телефонную трубку.

По ходу его рассказа, глаза Коменданта раскрывались всё шире и шире.