Творческий подход к предвидению

Шейн кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить. Ему нужно было добраться до своего рабочего места. Нужно было попасть туда прямо сейчас. Видение тяжело давило на него, требуя завершения, прежде чем испарится.

— Да, — он протянул свой стакан Робину. — Мне нужно идти, — Шейн сделал знак своей матери, и та кивнула. Она понимала, что означало выражение его лица и где он будет находиться в ближайшем будущем. Если Шейн кому-то понадобится, то Эйлин все уладит. Его семья будет оберегать его, пока все не закончится.

— Шейн.

Он моргнул и уставился на Робина, но его видение стояло перед глазами, закрывая стройную фигуру мужчины.

— Да?

Робин внимательно посмотрел на него, медленно выгнув брови.

— Будь осторожен. На улице очень холодно.

— На улице холодно, — Шейн нетерпеливо посмотрел на дверь. — Да.

Он позволил Робину подвести себя к двери. Хоб дал Шейну пальто. Он моргнул, глядя на Робина, хотя на самом деле не видел мужчину.

— Мне нужно идти.

— Да, конечно, — Робин вывел его через парадную дверь. Холод не беспокоил Хоба. Порыв холодного ветра заставил его шелковую рубашку цвета карамели обтянуть торс, но Робин даже не вздрогнул. Он молча проводил Шейна в студию. Проницательный голубой взгляд Хоба ловил каждое движение Шейна.

Оказавшись внутри здания, Шейн повернулся к нему лицом.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — Робин с любопытством огляделся по сторонам. — Можно мне осмотреться?

Шейн кивнул и начал переодеваться в комбинезон. Его видение вышло на первое место, вынуждая забыть даже об элементарной вежливости. Пройдет какое-то время, прежде чем Шейн снова придет в себя, но к тому моменту он будет сильно измотан.

Хуже всего было то, что когда все закончится, Шейну придется позвонить провидице. Если то, что он видел, было правдой, то миру предстояла адская встряска.

***

Робин Гудфеллоу уселся на стропила и посмотрел вниз на Шейна Джолуна Данна. Он достаточно часто бывал среди тех, кто обладал даром предвидения, поэтому сразу распознал транс, но что его удивило, так это как Шейн воплощал свои пророчества в жизнь. Волосы мужчины блестели от пота, пока он трудился в кузнице, очищая серебряную руду, сгибая медь и латунь по своей воле. Его руки работали твердо, а прикосновения были сильными и одновременно нежными, когда он брал стекло и придавал ему форму, крутя, пока, наконец, не получал необходимый результат и цвет. Глаза Шейна так и остались затуманенными видением. Несмотря на это, Шейн смотрел на Робина без того ужаса, с которым часто сталкивался Хоб. Если бы Робин был склонен к мужчинам, то именно Шейн сумел бы завоевать его пустое, одинокое сердце.

Но Робин хорошо знал себя. Даже когда он принимал форму женщины, то в глубине души оставался любителем всего женского. Мысль о том, чтобы завести любовника-мужчину, была не совсем отталкивающей, но просто не приходила ему в голову. Робин жаждал нежной женской плоти и теплых любящих рук. Рук, которые ласкали бы и снимали бы тяжесть с его измученной души. Он желал, чтобы женщина имела глаза, которые смотрели бы на него без страха, разум, который был бы готов познать его и принять таким, каким он был на самом деле. Все, чего Робин хотел от жизни — мягкую постель для ночлега, нежные прикосновения и принятие, которое было ценнее всего остального. Найти такое было бы поистине чудесно.

Он улыбнулся, наблюдая за старшим ребенком Даннов проницательным взглядом. Лео Данн нашел такую женщину. Хоб был в восторге от миниатюрной Руби. Она всегда радостно встречала его, обнимала в знак приветствия и предлагала ту безопасность и уединение, о которых так мечтал Робин. Если бы она не обрела истинную связь, то он мог бы поддаться искушению и украсть ее у Сидхе. Но, увы, Руби была вне его досягаемости. Ее связывали узы любви и души с мужчиной, которого Боги выбрали для нее и только для нее одной.

Робин был счастлив за них. Осознание, что такая женщина существовала и что она взяла себе в пару фейри, давало ему надежду, от которой он уже давно отказался.

Робин держался совершенно спокойно, а Шейн устало дышал. Хоб понимал, что видения, которые двигали мужчиной, почти отступили, но Шейн, казалось, должен был завершить последнюю деталь. Последний штрих одной из статуй, над которыми он безумно работал всю ночь. Шейн довел себя практически до изнеможения тем, что видел только он. Робин не был уверен, что означали эти скульптуры, но Шейн знал, значит, Хобу предстояло выяснить это.

Все, что ему нужно было сделать, — подождать.

***

Звонок в дверь прервал рассказ Шона о том, как Шейн забрался в соседский загон и оседлал одну из самых красивых лошадей, известных человечеству. Как только мальчишку начали ругать, он заявил, что был уверен в своей способности обуздать животное, но не знал, насколько долго.

Слушая истории Шона, Акана удивлялась, что Шейн дожил до совершеннолетия. Этот мужчина был совершенно невменяем.

Дункан лениво махнул рукой, расслабившись из-за хорошей еды и вина.