Творчество и потенциал. Выпуск 2/2024

По кронам ветер бурным перекатом
Напомнил нам об осени-сестре,
Персты лучей нам в сердце кажут златом,
Ведь осень – это повесть о весне.
И травы покрывалом колыхались
Над юною нетерзанной землёй,
Они ей тихо признавались,
Что путь по ней проложится золой.
Тропою, где под каждым следом
Взрастут нездешние цветы,
А ты всё веришь под покровом пледа,
Что жизнь достойна мраморной плиты.

Тьма расточает свои недра…

Тьма расточает свои недра,
Луна зияет окровавленным белком,
И говорят, треща в морозе, вековые кедры:
«Умрём, но печи славы разожжём».
И стужа воет в поддувало,
Дым из трубы клубами выползал,
Уже не много, но ещё не мало
Я сказок, что имел, порассказал.
Долина взору молвит дуновеньем,
Что не приткнёшься в пламени огня,
И мы в цепи одной серебряные звенья,
Что на груди у ветра весело звенят.
Радушие непостижимой сути,
Лучам звезды к истокам постигать,
Закроется нутро от бездны мути,
И муть не в силах будет возражать.

Трактат вмещает уйму слов…

Трактат вмещает уйму слов,
Но не несёт в себе признанья,
А речи вещие сорви-голов
Вершат завет обетованья.
И гнёт судьбы не превзойдёт содеянного боль,
Порыв излитого – умножатся напасти,
Я волен, стало быть, – «яволь»,
И падают оковы чужеродной власти.
Идёт война стервятника и птицы Феникс,
Разлука – это повод для Любви,
Кренили мир, и он накренен,
Сорви личину мира изнутри.

Меняя формы, оставался Он собой…

Меняя формы, оставался Он собой,
Глаза – сапфиры, а лицо – награда,
Собой ласкал Он времени прибой,
Ввергая в трепет клёкот ада.
Его грудь – вдохновенье для стихов,
А крылья – неопровержимый вихрь,
Он храмы освятил сиянием ларцов,
И по полям Он в травах колыхался тихо.
По воле Света Он совлёкся вниз,
Но без труда в высоты поднимался,
И гладь камней омыл священный бриз,
Когда поцеловал Он рябь, над нею пролетая.
А воплощённый ангел Бога возвестил,
Рассыпал наперёд весь путь Он млечный,
Казнили вестника за то, что Свет крестил,
А Свет – за то, что напоил Собою вечность.

Святому Спиридону Тримифунтскому

Седой ручеёк бороды
Застенчиво прикрыл огонь,
Но сквозь тяжёлый хлад плиты
Любую согревал ладонь,

Размахом голубиных крыл

Плескалось зарево глубоких глаз,
Он раны сопереносил
Того, кто был распят за нас,
Луч Обладателя чудес
Вошёл в ладонь, как в глубь ларца,
И закалённый глиняный замес
Преобразила Троица Творца!

Мой разум растворился…

Мой разум растворился,
Да, растворился в сути бытия.
Я счастлив, что на Свет родился,
На Свет и двигаюсь в журчании ручья.
Намедни бросил опустевшую избушку,
И скрип калитки провожал меня,
Пока не стих он, каплей пав в кадушку,
Где утро рисовало очертанья дня.