Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия

Такая сцепка во все времена возникала и в России. В качестве иллюстрации достаточно вспомнить реакцию многих просвещённых и посвящённых на бесчисленные беды и катастрофы, которые обрушивались на Россию. На все социальные потрясения, военные потери или акты террора они отвечали не состраданием и не желанием объединиться с народом в одно целое, а непонятным и болезненным всплеском презрительной радости, почти эйфорией. И так идёт издавна – от восторженных поздравительных телеграмм японскому императору в дни тяжелых поражений в Русско-японской войне 1904–1905 годов до ельцинских времён и далее. Разве не они именовали на ведущих медиаканалах повстанцами банды террористов, орудовавших в нашей стране? Разве не они легко и с лёту находят оправдание организованным убийствам женщин, детей и стариков на Донбассе, демонстрируя нацистам в Киеве свою полную поддержку и называя тех, кто давит нацизм, фашистами? Разве не они предлагают нам, наконец, именовать эту свою особую систему взглядов и не вполне адекватную реакцию на боль, которую испытывают другие граждане собственной страны, не идеологией, а деидеологизацией и даже борьбой с идеологией?

Война идеологий или столкновение цивилизаций?

После череды риторических вопросов можно задать ещё один: далеко не риторический: как связаны цивилизации с радикальными идеологиями, да и существует ли такая связь в принципе? Повод для размышлений на эту тему возникает постоянно, как только разгораются споры вокруг государственной культурной и образовательной политики России. Градус противостояния здесь временами зашкаливает, что объяснимо: от того, какой будет эта политика в России, зависит, какой будет Россия, да и будет ли она вообще. Но самые ожесточённые дискуссии по этому поводу вспыхнули сравнительно недавно, а по сути на следующий же день после первых заявлений о разработке проекта «Основ государственной культурной политики».

Причина столь быстрой реакции – заявка на цивилизационный подход при выработке культурной политики России. Мощную волну протеста вызвало, к примеру, всего лишь беглое упоминание о том, что традиционализм – условие культурной, цивилизационной и гражданской идентичности, а к России следует относиться как к особой цивилизации и даже стране-цивилизации, которая отлична от прочих стран и цивилизаций, в том числе и от западной. Собственно, фиксация внимания на этом последнем отличии и всполошила радикальных либералов и западников, которые традиционно прилепляются к власти – политической, идейной, медийной, любой, ибо, как известно, абсолютное доминирование радикальных либералов (рыночных фундаменталистов) во власти – это одно из главных завоеваний западной цивилизации. Если российская власть вдруг повернётся лицом к идее цивилизационной самобытности России, то что тогда останется от этого завоевания?

Новую, куда более яростную, вспышку негодования и бурный поток филиппик в адрес традиционализма вызвал проект «Стратегии государственной культурной политики Российской Федерации», поскольку и здесь легко прочитывается установка на защиту цивилизационной идентичности. Критики требуют вовсе не улучшения текста, а отказа от самой попытки такую стратегию предложить. Как видите, есть повод задуматься: почему у определённых групп экспертов сразу же возникает столь ожесточённое неприятие любого упоминания о приоритете защиты культурных традиций и об особом цивилизационном пути России?

Не будем называть имен наиболее активных критиков – и не потому, что они никому не известны. Напротив – почти все они уважаемые люди, добившиеся известности вполне заслуженно. Среди них немало раскрученных медийных персон. Причина анонимности совсем в другом: их личности не играют в этом случае, как ни парадоксально это звучит, ни малейшей роли. Дело в том, что все их доводы абсолютно, дословно совпадают, как будто вещают не интеллектуалы, у каждого из которых должно быть своё особое видение происходящего, а один и тот же человек. К тому же их обвинения совершенно не связаны с анализом текста документа.

Приведу только основные «кричалки» (иначе назвать аргументацию такого типа сложно), предложенные в качестве основных доводов против «Стратегии…». Первое обвинение: «документ чисто идеологический» (?), другое: «это излишнее вторжение в мировоззренческую сферу», третье взывает к правосудию: «проект не соответствует Конституции», четвёртое: «это не должен быть идеологический документ», пятое: «неправилен сам ценностно-нормативный подход». Но другие критики выступают ещё круче и прямолинейней: «традиционные ценности – это неофашизм», «мы не должны закрываться от современности традиционализмом». И далее в том же духе. Почему они так мыслят – столь непохожие, но столь похоже? Нет ответа.