Творчество Томаса Мура в русских переводах первой трети XIX века

В другом ракурсе жизнь и творчество Томаса Мура рассматриваются на страницах четвертой книги "Сына отечества" за 1852 г. в биографическом очерке И.П.Крешева, во многом основанном на материалах французской литературной критики, нередко допускавшей противоречивые суждения. Сопоставляя творчество Мура и Байрона, И.П.Крешев приходит к выводу, что "всегда нежная, симпатическая, исполненная обаятельной прелести" поэзия ирландского барда может быть охарактеризована как "поэзия воображения", тогда как глубокая, "потрясающая сердце" поэзия Байрона – это "поэзия страсти"; если творчество Байрона подобно "мильтоновой сосне, опаленной небесным огнем и гордо возносящей голову в высших слоях воздуха", то творчество Мура – "цветок без шипов, роскошный, блестящий, распространяющий аромат"⁹². В этих словах можно видеть стремление к эстетизации творчества Мура, желание представить его художником, описывающим добродетель в слащавых салонных стихах и совершенно обходящим «картины страданий и пороков». Очевидно, И.П.Крешеву не были известны такие гражданские произведения ирландского поэта, как «На смерть Шеридана», «Петиция ирландских оранжистов», «Ирландский раб». Считая Мура «самым искусным колористом между всеми британскими поэтами», И.П.Крешев вместе с тем типизирует изображаемые ирландским бардом реалии: «Очаровательные создания природы, сильеры, благоуханные крылья, цветы, радуга, румянец девственной стыдливости, поцелуй, иногда слезы – вот спутники Томаса Мура»⁹³. Утверждение, что у Мура «нет ни человеческих образов, ни живописных эффектов»⁹⁴, противоречащее всему содержанию статьи, могло быть некритически заимствовано из какого-то французского источника, – тем более что значительная часть французских критиков предпочитала подчеркивать версификационные способности Мура, восхищаться внешней формой его стихов, не вдаваясь в такие подробности, как идейная направленность, связь стихов с ирландской народной поэзией, свободолюбивые мотивы и т. д. О хорошем знании И.П.Крешевым западноевропейских материалов о Муре свидетельствует, в частности, использование высказываний Шериданаи Байрона об ирландском поэте и его творчестве.

Неумеренно восторженная характеристика была дана И.П.Крешевым "восточной повести" Томаса Мура "Лалла Рук", предоставившей "восточной поэзии право гражданства в Европе". Мур, талант которого "резвится и играет в атмосфере ночи, как в своей родной среде", смог ярко показать в своем произведении ослепительную роскошь и "нежные благоухания" ориентального мира. По наблюдению русского критика, поэзия Мура "блестит и сверкает", "заимствует у звезд лучи, у цветов – краски, у фонтанов – жемчуг, у радуги – переливы красок", – тем самым в воображении читателя возникает восхитительный мир, полный невиданных красот, необыкновенных ощущений. "Действие поэмы происходит в Азии, – пишет далее И.П.Крешев, – земле поэтов, которая отдает им в полное распоряжение свое пламенное сердце, алмазные копи, берега, усеянные коралловыми утесами, воинственные и любовные легенды, и все звучные имена. Такой блестящий материал принадлежал по праву Томасу Муру – и он самовластно завладел сокровищами!"⁹⁵. Излагая четвертую вставную поэму «Лалла Рук» «Свет гарема», И.П.Крешев называл ее «гирляндой из лучей, цветов и песен», составляющей «достойный венец» всей «восточной повести». Стремясь как бы уточнить сказанное, критик в качестве иллюстрации приводил песню, которую исполняла волшебница, «сплетая в мистическом порядке блестящие цветы и листья»⁹⁶.

Более объективным можно считать разбор И.П.Крешевым "Ирландских мелодий", однозначно ассоциируемых с народным эпосом, историческими событиями и, в конечном итоге, с национально-освободительным движением ирландского народа: "В этих прелестных произведениях отразился, как в зеркале, весь характер ирландцев, пылкий и нежный, мечтательный и печальный"⁹⁷. И.П.Крешев отмечал тесную связь «Ирландских мелодий» с народной музыкой, предельно существенную для Томаса Мура: «Когда „Ирландские мелодии“ были изданы без музыки, под влиянием которой они зарождались в уме поэта, Мур чувствовал какую-то грусть: он видел только скелеты своих созданий, без плоти и крови, без полноты жизни»⁹⁸. В статье также затронут вопрос о переводчиках «Ирландских мелодий», причем двое из них – И.И.Козлов и М.П.Вронченко (М.В…ко) – названы по именам. Именно этими поэтами осуществлены, по мнению И.П.Крешева, лучшие переводы из Мура, к сожалению, очень немногочисленные⁹⁹.